ПРЕДИСЛОВИЕ

В этом году Всемирный доклад Хьюман Райтс Вотч построен по-новому. Прежние доклады состояли из обзоров развития событий в области прав человека по каждой из примерно 70 стран и проблем, которые подробно освещались нами в течение года. В этом году в связи с 25-летием Хьюман Райтс Вотч мы решили взять один вопрос - вооруженный конфликт и права человека и предложить серию аналитических комментариев-эссе. В каждом таком материале рассматривается отдельная область и предлагается наше видение перспективы.

Выбор главной темы обусловлен событиями минувшего года: прежде всего войной в Ираке и продолжающимися вооруженными конфликтами в Африке, в особенности в районе Великих озер и на западе континента. 2003 г. был отмечен также возобновлением кровопролития в Чечне (Россия) и Ачехе (Индонезия), не говоря уже о многих других конфликтах, продолжавших нести гибель мирному населению и разрушение гражданским институтам и инфраструктуре (правосудие, образование, здравоохранение, водоснабжение). Практически без исключения все наиболее серьезные нарушения прав человека и гуманитарные кризисы в мире приходились на районы вооруженных конфликтов.

Важнейшим событием международной политики в минувшем году стало вторжение в Ирак коалиционных сил во главе с США, которое породило и еще будет порождать серьезные проблемы для прав человека и международного гуманитарного права. Как отмечается в центральном эссе, несмотря на неоднократные попытки администрации Дж.Буша задним числом оправдать иракскую войну преступлениями саддамовского режима, ни один из этапов оккупации страны коалиционными силами не может быть, строго говоря, признан гуманитарной интервенцией.

В материале, посвященном послевоенному Ираку, указывается на то, что США и их партнеры по коалиции относятся к вопросам прав человека как к второстепенным. Проблемы в Ираке - от недостаточной подготовленности войск к выполнению правоохранительных задач до недостаточного внимания к обеспечению правосудия по серьезным преступлениям прежнего режима - во многом перекликаются с теми, о которых говорится в эссе о постконфликтном Афганистане, где стремление коалиционных сил как можно скорее разгромить остатки формирований талибов и "Аль-Каиды" привело к укреплению позиций крупных полевых командиров, многие из которых имеют долгую историю произвола. Следствием этого стало ухудшение ситуации с правами человека, дальнейшее погружение страны в атмосферу страха и усугубление проблем с безопасностью на большей части территории.

Целый ряд материалов посвящен правозащитным последствиям глобальной антитеррористической кампании, которую ее участники любят преподносить как новый вид войны. Особенно явно эта тревожная тенденция проявляется в Соединенных Штатах и в России (Чечня), где права человека приносятся в жертву во имя борьбы с терроризмом. В эссе о действиях американской исполнительной власти после событий 11 сентября показаны различные пути, как администрация Дж.Буша использует ссылки на угрозы национальной безопасности, чтобы поставить себя над законом. Безразличие администрации к принципам подотчетности и ответственности власти, составляющим основу как американской государственности, так и международных норм о правах человека, вызывает глубокую обеспокоенность и международной, и американской общественности. В материале, посвященном Чечне, рассказывается о том, как мировое сообщество, несмотря на все правильные заявления о важности прав человека и норм гуманитарного права, оказалось абсолютно неспособным решительно поставить перед российским правительством вопрос о вопиющей практике последнего в области прав человека в Чечне, конфликт в которой Москва теперь представляет как свой вклад в глобальную борьбу с терроризмом.

Отдельное эссе посвящено размытости границ антитеррористических операций, которые американская администрация так любит называть войной с терроризмом. Как отмечает его автор, если "война" понимается при этом в переносном смысле, по аналогии с войной против наркотиков, то речь должна идти об обычных "методах убеждения и воспитания", об одной из форм мобилизации поддержки на благое дело. Однако в Вашингтоне, похоже, понимают это вполне буквально и задействуют все имеющиеся у власти чрезвычайные возможности военного времени, чтобы держать подозреваемых под стражей без суда и даже казнить их, несмотря на отдаленность происходящего от любого из театров военных действий в традиционном понимании (Ирак или Афганистан). Автор, который является исполнительным директором Хьюман Райтс Вотч, также анализирует израильскую практику точечных ударов по предполагаемым вооруженным боевикам. Вывод этого эссе состоит в том, что даже в условиях настоящей войны за пределами традиционного театра военных действий очевидно должны применяться правоохранительные нормы, в то время как чисто военные методы следует считать последним средством, явно неуместным там, где имеется дееспособная система уголовной юстиции.

Война в Демократической Республике Конго, которая рассматривается во многих материалах доклада, сопровождается глубоким и многофакторным кризисом ситуации с правами человека. При том что эта война "забыта" ведущими державами и основными международными СМИ, с 1998 г. она унесла, по оценкам, 3,3 млн. жизней гражданского населения - больше, чем любой другой конфликт со времен Второй мировой. Причиной служит сочетание таких факторов, как часто жестокие убийства и утрата населением доступа к продовольствию, здравоохранению и другим системам жизнеобеспечения, когда большие массы людей вынуждены сниматься с мест, а гуманитарные организации не в состоянии помочь всем нуждающимся в труднодоступных и зачастую небезопасных районах. Международное сообщество с немалым трудом справилось с этой войной, в которую были вовлечены еще шесть африканских государств, более десятка повстанческих групп и десятки компаний и частных лиц, заинтересованных в разработке природных ресурсов в ДРК.

Позитивной тенденцией представляется возникновение в Африке новых региональных структур, таких как Африканский союз, которые могли бы играть более активную роль в обеспечении включения правозащитных гарантий в инициативы по предотвращению конфликтов. При том что региональные организации на африканском континенте все еще находятся на стадии становления и до настоящего времени не играют заметной роли в миротворческих интервенциях, африканские лидеры, по крайней мере, официально заявили о своем намерении более активно участвовать в прекращении вооруженных конфликтов в регионе и связанных с ними нарушений прав человека. Однако, как отмечается в соответствующем эссе, международное участие и помощь еще долго будут оставаться критически важными факторами, даже по мере развития таких региональных инициатив.

Во многих эссе также поднимается проблема сложившегося зияющего разрыва между существующими международно-правовыми стандартами и практикой. За последние несколько лет международное право пополнилось Конвенцией о запрещении противопехотных мин, Руководящими принципами ООН по вопросу о перемещении лиц внутри страны и Факультативным протоколом к Конвенции о правах ребенка, запрещающим использование детей-солдат; был создан Международный уголовный суд. Однако все это, похоже, пока никак не сказывается на способности мирового сообщества предотвращать жестокости в ДРК и многих других конфликтах.

В ряде материалов обращается внимание на критическую важность Совета безопасности ООН - ключевого международного органа в области поддержания мира и безопасности. Принимаемые СБ ООН резолюции и создаваемые им механизмы во многих случаях ставят правозащитные гарантии на одно из первых мест в реагировании системы ООН на международные кризисы. Однако раз за разом такие положения о защите детей, привлечении виновных к ответственности, контроле за поставками оружия и за поведением транснациональных корпораций по политическим соображениям предаются забвению, игнорируются или выполняются далеко не в полную силу.

Как показано в обзоре последних международных усилий по прекращению использования детей в вооруженных конфликтах, даже такие смелые инициативы, как обнародование Генеральным секретарем К.Аннаном списка вооруженных групп и правительств, использующих детей-солдат, не приведет к изменению практики без более систематического контроля. Для того чтобы заявления Совета Безопасности не оставались для жертв жестоких и затяжных конфликтов пустыми обещаниями, необходимо обеспечивать строгое выполнение резолюций СБ и конкретные санкции в отношении нарушителей.

Во многих частях бывшей Югославии, в первую очередь в Хорватии, Боснии и Герцеговине, а также в Косово, провал международных и национальных усилий по возвращению беженцев и вынужденных переселенцев привел к тому, что значительная часть этих людей остается в местах, куда они бежали от "этнических чисток" во время войны. В эссе о возвращении представителей этнических меньшинств на Балканах делается вывод о том, что балканский опыт должен послужить серьезным уроком для других ситуаций постконфликтного урегулирования: до тех пор пока наличие перемещенных лиц и "этнические чистки" признаются свершившимся фактом и неизбежным последствием войны, всеобъемлющие стратегии по возвращению людей, с эффективными механизмами их реализации, должны быть одним из первых приоритетов мирного строительства. Там где это присутствует, меньшинства возвращаются; в отсутствие же такого подхода процесс возвращения блокируется.

Важный момент отражает материал о насилии на сексуальной почве: нарушения прав человека, которые мы наблюдаем во время конфликта, зачастую уходят истоками в предрассудки, дискриминацию, бесправие и безнаказанность, существовавшие задолго до его начала. Так, отмечается, что женщины и девушки постоянно рискуют подвергнуться сексуальному насилию во время войны из-за их подчиненного статуса и нарушений их прав еще в мирное время, как это происходило в последние годы с конфликтами в Сьерра-Леоне, Либерии и ДРК, а в 1990-х гг. - в Боснии и Руанде, где конфликты сопровождались жестоким и изощренным насилием на сексуальной почве. Неправительственные организации пытаются исправить положение, однако государства зачастую не обеспечивают свою часть работы, а планы по реконструкции и развитию слишком часто отличаются характерным отсутствием учета позиции женщин.

Не последней составляющей многих вооруженных конфликтов становится наличие природных ресурсов, особенно в сочетании с коррумпированным и неподотчетным правительством. Экономисты и политологи продолжают спорить о причинах многих гражданских конфликтов современности, однако такие факторы, как коррупция, непрозрачность власти и корыстные интересы частного и государственного сектора заслуживают того, чтобы вновь обратиться к их анализу. Этим вопросам посвящены материалы о роли природных ресурсов и поставок оружия (как легальных, так и нелегальных) заведомым нарушителям прав человека. По последней проблеме подчеркивается, в частности, опасность ситуации, когда правительство игнорирует свои обязанности по контролю за действиями частных субъектов.

Не следует забывать и о том, что при всем многообразии имеющихся в нашем распоряжении правовых норм о защите нон-комбатантов в этой области еще есть над чем поработать. Так, инициированная неправительственными организациями конвенция о международной торговле оружием призвана запретить любые легальные поставки в том случае, если правительство страны происхождения знает или должно знать о том, что поставляемое оружие будет использовано для геноцида, преступлений против человечества, серьезных нарушений прав человека или норм международного гуманитарного права.

В материале о военных и послевоенных последствиях для мирного населения применения кассетного оружия также указывается на необходимость разработки новых правовых инструментов. Кассетные боеприпасы представляют повышенную опасность для гражданских лиц вследствие того, что они применяются по большим площадям, на которых надолго остается значительное число неразорвавшихся элементов, сходных по своему действию с противопехотными минами. Кассетное оружие уже использовалось в 16 странах, а общее количество накопленных запасов поражающих элементов может превышать два миллиарда. Как объясняется в эссе, за последнее десятилетие по гуманитарным соображениям были запрещены два вида оружия: противопехотные мины и ослепляющие лазеры; теперь на очереди кассетные боеприпасы, как оружие, применение которого нуждается в дополнительной регламентации для защиты населения во время и после вооруженных конфликтов.

Вооруженный конфликт по-прежнему ставит, пожалуй, наиболее серьезные вопросы перед международным сообществом и, в особенности, перед правозащитным движением. Спектр нарушений, сопровождающих войну (гибель и увечья мирных жителей, сексуальное насилие, жизнеобеспечение беженцев и вынужденных переселенцев, незаконные поставки оружия нарушителям, использование детей-солдат и т.д.), отражает сложность большинства конфликтов. Эта сложность еще больше усугубляется проблемами контактов с повстанческими движениями (самыми разными - от фактически параллельного правительства до откровенных бандитов, таких как Господняя армия сопротивления), правительствами соседних стран, диаспорами и корпоративным сектором.

Правозащитники и люди доброй воли вполне могут утратить надежду или задаться вопросом о сохранении актуальности правозащитной повестки. В эссе, посвященном обзору развития правозащитного движения за последние 25 лет, обсуждается, не следует ли считать эпоху прав человека завершившейся. Автор подчеркивает, что за эти четверть века многое сделано и правозащитная повестка и институты, как бы то ни было, стали укоренившимся элементом современной системы международных отношений.

Как заметил Генеральный секретарь ООН К.Аннан, "мы должны делать больше, чтобы переходить от слов к делу, от разработки норм к эпохе их применения". Многие нормы и обязательства, о которых идет речь, уже имеют место. Большинство договоров о защите участников и жертв конфликта уже стали устойчивыми нормами международного права. Формируются даже механизмы обеспечения ответственности за нарушения, такие как Международный уголовный суд и международные трибуналы по преступлениям в Руанде, бывшей Югославии и Сьерра-Леоне.

В материале о становлении институтов международного правосудия отмечается, что зародившаяся в 1990-х гг. система международной юстиции сегодня сталкивается с новыми вызовами. Авторы предлагают свою оценку успехов и неудач и обозначают основные проблемы. При всех сложностях, однако, веским доводом в пользу необходимости развития успеха и повышения эффективности международных механизмов служит то обстоятельство, что при всей важности правосудия для здоровья нации и долговременной стабильности национальные судебные системы, особенно в постконфликтной ситуации, еще долго, скорее всего, не будут отвечать даже минимально приемлемым стандартам.

Все эти материалы позволяют получить лишь беглое представление о работе Хьюман Райтс Вотч по защите жертв конфликтов. За рамками остались такие ключевые направления нашей деятельности, как беженцы и вынужденные переселенцы или проблемы работы с вооруженными формированиями; не вошли и некоторые конфликты, по которым мы активно работали в 2003 г. (Колумбия, Индонезия, Израиль и оккупированные территории). Мы прежде всего ставили перед собой задачу внести этими материалами свой вклад в современное понимание защиты прав человека в условиях вооруженного конфликта.

Предлагаемые эссе свидетельствуют о том, что главное - это наличие политической воли к выполнению существующих обязательств и творческого учета опыта прошлых успехов и неудач для формирования институциональных подходов к правозащитным вызовам со стороны постоянных вооруженных конфликтов. Такая работа потребует новых усилий правозащитников, которые должны предавать гласности и позору имена тех, кто своими действиями или бездействием несет ответственность или попустительствует деяниям, описанным в наших материалах. Активисты не должны позволять миру забыть об обещаниях, данных женщинам, детям, перемещенным лицам, больным и голодным, этническим и расовым меньшинствам и другим уязвимым группам, - о законах и договорах, нормах и стандартах, резолюциях и рекомендациях, призванных обеспечить их защиту и сохранить им жизнь, благополучие и достоинство.