Признание любой ценой: Пытки в российской милиции

Характерные виды пыток и недозволенного обращения

Методология пыток

Наиболее распространенным методом пыток в милиции является в России избиение на протяжении длительного времени; часто применяются также удушение, подвешивание за различные части тела и электрошок. Помимо этого, милиция использует "своих" заключенных в КПЗ, чтобы побоями и угрозами принудить подозреваемого к сотрудничеству со следствием. Практически всегда сотрудники милиции совмещают пытку с угрозами еще больших страданий и другим психическим давлением. В некоторых случаях применение пыток приводило к смерти или стойкой инвалидности подозреваемого. В большинстве своем жертвы пыток, с которыми беседовали представители Хьюман Райтс Вотч, были взрослыми мужчинами; мы встречались также с пятью пострадавшими, которые были несовершеннолетними во время применения к ним пыток, со свидетелями пыток несовершеннолетних и с родителями пятерых подростков. Мы расследовали только четыре случая недозволенного обращения с подозреваемыми-женщинами; надежные выводы об обращении с женщинами во время дознания и предварительного следствия требуют проведения дальнейшего исследования.

В письме на имя министра внутренних дел, в то время — С.Степашина, Уполномоченный по правам человека в Российской Федерации Олег Миронов указывал, что половина задержанных, с которыми он беседовал в местах содержания под стражей, говорили о применении к ним пыток.³ Ряд судей — действующих или бывших — отмечали, что пытки неотделимы от расследования уголовных дел, что характеризует проблему как еще более серьезную.⁴ Бывший судья заявила представителю Хьюман Райтс Вотч, что на основании своего судебного опыта она оценивает вероятность обвиняемого подвергнуться пыткам в случае упорного отказа признать свою вину на уровне 80%.⁵

Другим признаком распространенности пыток служит растущее число жалоб, которые регулярно получают практически все правозащитные организации в России. Кроме этого, за последние четыре года в общенациональных и региональных газетах опубликованы десятки, если не сотни статей о пытках и других нарушениях со стороны милиции.

Частота применения пыток, как представляется, неодинакова для различных отделений милиции. По словам Сергея Пашина, в Москве в той или иной степени пытки практикуются во всех отделениях милиции. Он, однако, оценил как "плохое" положение примерно в 15% отделений, главным образом — в недавно созданных.⁶ Объяснением, по мнению ряда наблюдателей, служит и то обстоятельство, что штат новых отделений комплектуется из сотрудников существующих, в которых неохотно расстаются с лучшими работниками, предпочитая вместо этого избавиться от тех, кто наиболее часто становится объектом жалоб. Андрей Бабушкин из Комитета за гражданские права, считает что частота применения пыток в каждом конкретном отделении также зависит от района — фактически, классовая дискриминация. В более старых районах с устоявшимся населением, главным образом, из служащих и предпринимателей пытки менее распространены, чем в районах, где население состоит из людей с невысоким уровнем дохода.⁷ Степень попустительства со стороны начальника органа внутренних дел зачастую оказывает решающее влияние. По словам Михаила Пашкина из Союза сотрудников милиции г. Москвы, начальники, как правило, знают, кто из сотрудников применяет пытки, и могут таким образом предотвратить крайности.⁸

Правозащитники отмечают увеличение частоты использования пыток для раскрытия незначительных преступлений, таких как кража. Пытки применяются главным образом как средство получения признания, после чего обычно прекращаются. Подписавшие явку с повинной без промедления, поэтому, вряд ли будут подвергнуты пыткам, хотя их и могут избить при задержании.

Пытки начинаются на различных этапах после задержания. Рассказы жертв, которых забрали дома, раскрывают типичную тактику действий сотрудников милиции. Несколько человек вспоминали вежливость милиции в доме задерживаемого (в присутствии родственников), внезапно исчезавшую в машине или в отделении. К ним больше не обращались вежливо на "вы", начинали фамильярно "тыкать" и давали понять, что человек находится у милиции в руках, что он "никто", что с ним могут сделать "все, что хотят", что "никто и ничто ему не поможет" и что "лучше сотрудничать, иначе...". Используя комбинацию физического и психического давления милиция пытается ввести человека в такое состояние шока, чтобы он выдал всю "необходимую" информацию или подписал любой указанный документ. Игорь Каляпин из Нижегородского общества прав человека, рассказывает представителям Хьюман Райтс Вотч:

Это идет разговор не полисмена и гражданина [в отделении], это идет натуральная разборка, как бандиты разбираются, выдергивая кого-то в темное место, точно так же происходит здесь.

Смысл не в том, чтобы избить человека, а в том, чтобы ввести его в состояние шока настолько, чтобы он понял, что он здесь — никто... А там, зачастую, в это время тревожащиеся родственники, от которых его там увезли 3-4-5 часов назад побеседовать. Тут ночь на дворе. Родственники начинают звонить, а человек, который только что тебя бил, может снять трубку в кабинете и сказать: "Нет, Вы знаете, мы еще беседуем, вы попозже позвоните". Ты все это слышишь и понимаешь, что за тобой чего-то захлопывается уже.⁹

Во многих случаях сотрудники милиции сначала "предлагают" подозреваемым возможность подписать явку с повинной или угрозами пытаются вынудить их к этому. Других начинают бить еще до того, как скажут человеку, в чем его обвиняют или чего от него добиваются. Например, Борис Ботвинник рассказал представителям Хьюман Райтс Вотч, что когда в его дверь позвонили сотрудники милиции, то омоновцы, ворвавшиеся в квартиру через балкон, сбили его на пол еще до того, как он смог открыть дверь.¹⁰

Следователи (офицеры милиции с юридическим образованием) в большинстве случаев не принимают участие в избиениях и пытках, оставляя это оперативникам. Они, как правило, не присутствуют при нарушениях, только периодически заходят проверить, есть ли "прогресс", и поддержать подчиненных такими эвфемизмами, как "продолжайте работать с ним" или "продолжайте ваш разговор". Например, Антон Шамберов рассказал представителям Хьюман Райтс Вотч, что следователь по его делу — старший следователь Нижегородской городской прокуратуры Александр Бубнов — входил время от времени в комнату, где пытали А.Шамберова, и спрашивал, как продвигаются дела:

Оперативники говорили, что я очень упрямый... Говорили, что ничего не получается. Он [Бубнов] говорил им: "Продолжайте работать". Имелось в виду продолжение избиения и всяческих ухищрений, чтобы я дал показания.¹¹

Многочисленные пострадавшие от пыток и несколько работников прокуратуры говорили представителям Хьюман Райтс Вотч, что при применении недозволенных методов сотрудники милиции стараются не оставлять видимых следов применения физической силы. Однако во многих случаях милиция все же оставляла заметные следы, утверждая впоследствии, что подозреваемый получил травму при сопротивлении аресту или в результате несчастного случая, к которому милиция не имеет отношения.¹²

5) Интервью Хьюман Райтс Вотч с Еленой Разкевич. Москва, 9 июля 1998 г.
6) Интервью Хьюман Райтс Вотч. Москва, 28 января 1999 г.
7) Интервью Хьюман Райтс Вотч. Москва, 15 февраля 1999 г. Комитет за гражданские права публикует доклады о пытках в России с 1996 г.
8) Интервью Хьюман Райтс Вотч. Москва, 25 февраля 1999 г. М.Пашкин является председателем Координационного совета Союза сотрудников милиции г. Москвы.
9) Интервью Хьюман Райтс Вотч. Нижний Новгород, 17 октября 1997 г.
10) Интервью Хьюман Райтс Вотч. Москва, 14 марта 1997 г.
11) Интервью Хьюман Райтс Вотч. Нижний Новгород, 18 октября 1997 г.
12) Наиболее часто милиция ссылается на то, что подозреваемый упал.