Нарушения прав человека в странах СНГ

Положение с правами человека

Соблюдение прав человека в Узбекистане в 1997 году было отмечено резким отходом правительства от данных в 1996 году обещаний улучшить свою работу в этой области. Появившиеся вначале надежды были разрушены регрессом, имевшем место в результате действий правительства, и отдельные прежние улучшения положения с правами человека, такие как освобождение двенадцати узников совести по амнистии в 1996 году, в 1997 г. уже не повторялись. Правительство продолжало нарушать почти все гражданские и политические права и занималось преследованием исламских лидеров и правозащитников. (Правительство ликвидировало политическую оппозицию к 1995 году.) В свете этого принятие нового законодательства, касающегося различных аспектов прав человека, выглядело скорее как символический жест, нежели как стремление достичь реальных перемен.

Государственный контроль продолжал душить свободу средств массовой информации — в нарушение конституционного запрета на цензуру. В январе возникла некоторая надежда в связи с публикацией новой газеты “Хуррият” (Свобода), редактором которой был Карим Бахриев, публиковавший не проходившие через цензуру материалы, несмотря на недовольство властей. Однако ко времени выхода шестого номера газеты 12 февраля растущее давление со стороны высокопоставленных чиновников СМИ и правительства вынудило Бахриева уйти со своего поста, и газета превратилась в еще один покорный, подцензурный орган, излагающий официальную позицию властей.

Активисты из неправительственных правозащитных организаций стремились организоваться, но правительство отказывало им в регистрации. Атмосфера ожидания улучшений, в которой проходил спонсируемый ОБСЕ семинар по правам человека в сентябре 1996 года, заставила многих поверить, что правительство наконец зарегистрирует неправительственное Общество прав человека Узбекистана. Действительно, президент Ислам Каримов пригласил председателя Общества Абдуманноба Пулатова посетить страну после трех с половиной лет изгнания. Однако Министерство юстиции отказалось принять документы Общества, поданные на регистрацию в январе 1997 года, указав на ряд технических недоработок в поданных документах, но в июле, когда были поданы исправленные документы, последовал окончательный отказ. Другая группа — Независимая организация по правам человека Узбекистана — провела учредительное собрание 2 августа 1997 года. Мэрия Ташкента отказалась даже ответить на просьбу организации о проведении этого небольшого общественного мероприятия — такое правовое положение само по себе свидетельствует, насколько ограничена в Узбекистане свобода собраний. Тем не менее организация провела учредительное собрание и 29 августа подала в Министерство юстиции заявление с просьбой о регистрации.

К 1995 году правительство прекратило необоснованные аресты политических противников и независимых исламских деятелей по стандартным обвинениям в незаконном хранении оружия и наркотиков. Но это временное затишье было прервано в этом году двумя новыми арестами в точности по тем же обвинениям. Рахиму Отокулову, который был избран мишенью для преследования, видимо, потому, что он у себя на дому обучал учеников исламу, 10 июня было предъявлено обвинение и он был приговорен к трем с половиной годам лишения свободы за хранение наркотиков и пистолетных патронов. Это был почти классический пример ареста по политическим мотивам: в ходе судебного рассмотрения дела в городе Маргилан имели место серьезные проблемы с соблюдением норм судопроизводства. В другом аналогичном случае 19 июня суд приговорил Олимджона Гофурова, учителя ислама из Намангана, к году лишения свободы за хранение оружия и наркотиков.

Ведущий исламский деятель учитель из Ташкента Обидхон Назаров подвергался постоянному давлению со стороны органов государственной безопасности в течение всего первого полугодия 1997 года. Местные власти продолжали начатые в 1996 году попытки выселить его семью из занимаемого ими дома, а 23 апреля городская прокуратура возбудила против него уголовное дело по обвинению в клевете на основе скудных доказательств, представляющих собой запись на кассете неизвестного происхождения и сомнительной подлинности. На момент написания доклада против него не предпринималось никаких дальнейших действий, но предъявленные ему обвинения, по-видимому, должны были предотвратить осуществление им своего права на свободу слова.

Мусульманское сообщество в целом также испытало на себе репрессивные меры, предпринятые властями, в том числе запрет на использование громкоговорителей, призывающих на молитву; меры против ношения девушками — учащимся школ и колледжей, традиционных исламских головных платков, а также закрытие как официальных, так и неофициальных исламских учебных заведений (медресе). Хотя правительственные чиновники утверждали, что закрытие было временной мерой в свете предстоящей реорганизации, ни одно из этих учебных заведений на момент написания доклада не возобновило свою работу.

Мусульмане — не единственное религиозное сообщество, страдающее от налагаемых правительством ограничений на религиозные права. Баптистский проповедник из Каракалпакстана Рашид Турибаев был обвинен в проведении незаконных церковных служб, и ему грозит лишение свободы сроком на три года. Его общине, “Церкви христиан полного Евангелия”, не позволяют проводить собрания и, по имеющимся данным, за ними установлена слежка. Узбекские власти, стремясь противостоять незаконному, с их точки зрения, обращению граждан в протестантскую веру, в январе объявили, что при ввозе книг в страну поездом было конфисковано 25.000 экземпляров Нового Завета в переводе на узбекский язык.

Закон о политических партиях, принятый 23 декабря, вступил в силу 7 января. По этому закону партия должна представить подписи не менее 5.000 членов из восьми или более регионов страны — что является почти непосильной задачей, учитывая репрессивную атмосферу, в которой очень немногие люди решаются открыто назвать себя сторонниками потенциальной оппозиции. К примерам либерального законодательства, принятого в течение 1997 года, можно отнести закон, по которому председатель парламентской комиссии по правам человека получает статус омбудсмена; закон, провозглашающий право общества на свободный доступ к информации и закон, обеспечивающий права журналистов (все три закона были приняты 24 апреля). Эти законы потенциально могли бы способствовать укреплению прав граждан, но, поскольку позитивные положения уже существующего законодательства систематически игнорируются верховной властью Узбекистана, это новое законодательство выглядят не более чем ширмой, призванной привлечь западных спонсоров и инвесторов.

После боев в районе афганского города Мараз-и-Шариф, где расположен лагерь беженцев из Таджикистана, Узбекистан в мае закрыл свою границу с Афганистаном и отказался пропускать через свою территорию возвращающихся домой таджикских беженцев. После вмешательства высокопоставленных представителей ООН, включая Генерального Секретаря Кофи Аннана, власти Узбекистана в итоге позволили пройти части беженцев, но в сентябре снова закрыли границу.

Организация Хьюман Райтс Вотч/Хельсинки в этом году получила множество сообщений о злоупотреблениях милиции. Потерпевшие сообщают о систематических физических издевательствах и пытках, применяемых с целью добиться признания. В июне произошел случай, отличительной чертой которого было участие в деле местной организации. Одна женщина — адвокат по профессии — сообщила, что милиционеры в форме и в штатском напали на нее и избили в ее собственном доме в районе Хамза в Ташкенте. Хотя таким делам редко дают ход, в данном случае региональная ассоциация адвокатов, членом которой являтеся потерпевшая, направила жалобу в Министерство юстиции. На момент написания доклада ответ не был получен.

Условия содержания в тюрьмах продолжают оставаться ужасными; бывшие заключенные и их родственники в числе существующих в тюрьмах проблем называли переполненность камер, беспрепятственное распространение заболеваний и насилие охранников. Смерть Кахрамана Хамидова от туберкулеза в тюрьме 12 июня указывает на ужасные условия заключения, а также на зачастую необоснованное и несправедливое лишение свободы. Хамидов был лидером мусульманского народного движения “Человечество и человеческие ценности” (Одамийли ва Инсонпарварик) с 1998 года до времени своего ареста и приговора в 1992 году по явно сфабрикованному обвинению в преступном нападении.