tadjik

Нарушения прав человека в странах СНГ

Положение с правами человека

В нестабильной ситуации с правами человека в Таджикистане, казалось, настало время для перемен к лучшему, после того как 27 июня 1997 года было подписано мирное соглашение между правительством и объединенной таджикской оппозицией, официально положившее конец пятилетней гражданской войне. Тем не менее в августе произошли вооруженные столкновения между соперничающими правительственными группировками в столице республики Душанбе, а также в южном и западном регионах страны, в результате которых было совершено не менее тридцати казней без суда, а также похищения, изнасилования и массовые грабежи. В начале сентября произошли дальнейшие столкновения между правительственной милицией и силами оппозиции в восточной части Душанбе, что было явным нарушением только что подписанного мирного договора. Когда в сентябре и октябре началось выполнение условий мирного договора, в столице республики неизвестными лицами было взорвано не менее семнадцати бомб, были совершены зверские убийства русских, убийство сына генерального прокурора и похищение с целью мести членов семьи командующего президентской гвардией и предводителя мятежников Ризвона Содирова. 16 октября 14 членов президентской гвардии были убиты в своих бараках в Душанбе отрядом из восьмидесяти вооруженных людей в масках, а в конце того же месяца одна из групп, потерпевших поражение в ходе августовских боев, совершила вооруженное нападение на правительственные силы на таджикско-узбекской границе в 80 километрх к западу от Душанбе. В последовавшем за этим периоде падения законности и порядка имели место серьезные нарушения прав человека, поскольку военизированные группировки и независимые вооруженные формирования продолжали грабить, запугивать и терроризировать гражданское население; возобновилась практика взятия заложников — вследствие этого среди населения страны преобладал страх и чувство незащищенности.

Правительство не считало нужным или было неспособно контролировать эти действия и само производило аресты по политическим мотивам. Интересно отметить, что правительство председательствовало на июньских мирных переговорах и создало Комиссию национального примирения, состоящую из двадцати шести членов правительства и оппозиции, чтобы способствовать созданию атмосферы доверия и примирения и создать благоприятные условия для проведения национальных выборов в 1998 году. Комиссия подготовила документ о всеобщей амнистии, которую Маджлис Оли (парламент) 1 августа принял в качестве закона, и в конце октября вела наблюдение за процессом обмена 167 пленных со стороны правительства на 133 со стороны оппозиции. Однако прекращение деятельности комиссии на неопределенное время — в связи с военными действиями в августе и сентябре — серьезно подорвало веру общественности в мирный процесс и усугубило общую атмосферу нестабильнности.

Атмосфера нестабильности и насилия серьезно помешала работе международных организаций в республике в 1997 году. В феврале 1997 года группа мятежников под предводительством Бахрома и Ризвона Содировых захватила семнадцать заложников в Обигарме, находящемся примерно в восьмидесяти километрах к востоку от столицы, и в центре Душанбе. Среди захваченных заложников были пять представителей UNMOT (наблюдательной миссии ООН в Таджикистане), четверо сотрудников УВКБ ООН и двое — МККК, а также министр государственной безопасности Таджикистана. Заложники были освобождены через две недели; некоторые из них подверглись избиению и жестокому обращению. После этого кризиса сотрудники UNMOT и других агентств ООН, чье присутствие в Таджикистане не было абсолютно необходимо, были переведены в Узбекистан на срок до конца апреля, и ООН приостановила на полгода некоторые из своих программ.

18 февраля, через день после освобождения заложников, в Душанбе неизвестные вооруженные лица убили семерых человек, в том числе двух русских по национальности охранников посольства США, находившихся не на службе. После того как оппозиционные и военизированные группы дважды — в июне и в июле — обстреляли МККК, последний приостановил свою деятельность в Гармском и Тавил-Дарьинском районах.

Гражданские права жестоко подавлялись на севере страны. В апреле силами безопасности был осуществлен штурм тюрьмы в Ходжанде для усмирения бунта, в результате чего не менее двадцати четырех человек были убиты и еще тридцать пять ранены; по непроверенным данным, число жертв было гораздо больше. Покушение на президента Эмомали Рахмонова в Ходжанде в конце того же месяца, возможно, связанное с тюремным бунтом, привело к массовым арестам и судебному преследованию политической оппозиции. В частности, 23 мая был арестован Абдухафиз Абдуллаев, брат лидера Движения национального возрождения, одного из главных оппозиционных движений в Таджикистане. Хотя при аресте Абдуллаеву было предъявлено обвинение в хранении наркотиков, вскоре после этого его обвинили в участии в заговоре против президента. Абдуллаев, страдающий онкологическим заболеванием, в начале ноября все еще находился в заключении, хотя обвинения против него не были подтверждены.

Деятельность УВКБ ООН в 1997 году была серьезно ограничена нестабильностью как внутри страны, так и за ее пределами. Однако все беженцы и почти все переселенцы смогли безопасно вернуться домой. В феврале из-за кризиса с захватом заложников УВКБ ООН приостановило свою программу репатриации таджикских беженцев, находящихся в афганских лагерях, а в конце мая повторило эту меру после наступления талибов на севере Афганистана. В середине июля репатриация возобновилась, несмотря на технические трудности и проблемы безопасности, вызванные нестабильной ситуацией на севере Афганистана и закрытием узбекскими властями Термеза и афгано-узбекской границы, как утверждалось — в ответ на вооруженные столкновения на севере Афганистана. В начале октября возобновившиеся бои между талибами и анти-талибскими коалициями перекинулись в лагерь Сахи неподалеку от Мазар-и-Шарифа, в результате чего не менее двух человек были убиты, до сорока ранены, а в лагере истощились запасы пищи, воды и топлива. Уступая интенсивному давлению международных сил, Узбекистан в конце октября согласился открыть границу с Афганистаном, чтобы пропустить беженцев из лагеря Сахи через Термез в Таджикистан. На начало ноября были репатриированы около 7.000 беженцев из лагерей на севере Афганистана. Хотя некоторые из вернувшихся обнаружили, что их дома были незаконно заняты другими лицами, в основном операция по возвращению беженцев прошла гладко. Однако на момент написания настоящего доклада значительное число вернувшихся беженцев на юге страны остались без удовлетворительного жилья на зимний период.

Около 23.000 внутренних переселенцев, бежавших из долины Тавил-Дара во время боев в 1996 году, к середине июля смогли безопасно вернуться домой. Также в июле Международная организация по миграции (МОМ) завершила свою программу по возвращению 1.896 внутренних переселенцев из Горно-Бадахшана в Душанбе и провинцию Хотлон. Однако после августовских боев в столице некоторые из переселенцев решили вернуться в юго-восточный Горно-Бадахшан и поселиться там постоянно.

Захваты заложников, происходившие в течение последних четырех лет, продолжались в течение всего истекшего года, держа население в атмосфере страха. Отряды правительственного ополчения, командующие силами оппозиции и мятежные группировки похищали людей друг у друга через регулярные промежутки времени, в результате чего требовалось постоянное посредничество Объединенной комисии и UNMOT. Во время февральского кризиса с заложниками, словно в насмешку над безвластием правительства, группировкой мятежников под предводительством Содирова был захвачен заложником сам министр государственной безопасности. В июле и августе группа Содирова снова похитила девять человек, среди которых были Амонулло Негматзода, верховный муфтий Таджикистана, его брат и двое его сыновей. Хотя правительство несколько раз обещало обеспечить сотрудникам международных организаций безопасные условия для работы, на момент написания этого доклада Ризвон Содиров и многие из его сторонников все еще оставались на свободе.

Из соображений безопасности международное сообщество не осуществляет свою деятельность в Гармской и Каратегинской долинах. По этой причине было трудно получить точную и всестороннюю информацию о ситуации с правами человека в этом регионе. В Тавил-Дарьинской и Гармской долинах, по сообщениям, усилились ограничения на одежду женщин и другие ограничения, связанные с исламскими предписаниями.

В правоохранительных органах царил хаос. Правительство признало, что силы безопасности пронизаны уголовными элементами и большинство граждан предпочитают молчать о злоупотреблениях, чтобы не навлечь на себя месть самих сотрудников милиции. На дорожных постах по всей территории страны правительственные силы, оппозиция и независимые вооруженные формирования регулярно терроризируют, избивают и запугивают гражданское население.

Правительство контролировало большую часть теле- и радиостанций и газет страны, и большинство журналистов по-прежнему вынуждены прибегать к жесткой “внутренней цензуре”. В феврале власти отказали в аккредитации журналисту “Независимой газеты” (Москва) Игорю Ротарю на том основании, что он проявил “беспринципность и предвзятость” в освещении некоторых событий, происходящих в Таджикистане. Вслед за покушением на президента Рахмонова 30 мая был арестован и взят под стражу российский журналист — якобы по обвинению в хранении наркотиков — после того, как он взял интервью у членов оппозиционных политических партий и диссидентски настроенных государственных чиновников. В конце мая у журналистки, работающей в московской газете “Правда-5,” было конфисковано аккредитационное удостоверение — это произошло после публикации ее статей, которые сочли критическими в адрес президента. Позднее в этом же месяце группа российских журналистов, расследующих мятеж в Ходжандской тюрьме и покушение, получили угрозы от местных властей и рекомендации уехать, поскольку группа якобы не имела соответствующей аккредитации. В июле постановлением Министерства культуры были временно закрыты неправительственные телевизионные станции, не имевшие лицензий на вещание, хотя такая процедура не была установлена ни одним государственным органом.

Тем не менее с возникновением новых политических партий появились новые газеты. Бывшая