Human Rights Watch / Defending Human Rights Worldwide / Казахстан

У правительства Казахстана есть редкая и еще не упущенная возможность обуздать стремительное распространение эпидемии ВИЧ/СПИД (вирус иммунодефицита человека/синдром приобретенного иммунодефицита). Пока болезнь затронула лишь отдельные категории населения, в особенности потребителей инъекционных наркотиков (ПИН) и работников коммерческого секса (РКС). Однако серьезные нарушения прав человека, с которыми сталкиваются представители этих групп, затрудняют им доступ к программам профилактики и лечения, что способствует распространению эпидемии.

Проведенное Хьюман Райтс Вотч исследование дает основания говорить о том, что полиция арестовывает ПИН и РКС не за конкретные правонарушения, а в силу их принадлежности к определенной социальной категории. Возникающая в результате маргинализация еще более способствует их уязвимости для ВИЧ/СПИД. Правоохранительные органы Казахстана, вообще отличающиеся репрессивностью и систематическими нарушениями прав задержанных, относятся к таким людям с особой жестокостью. В Казахстане работают программы обмена шприцев, доказавшие свою эффективность в борьбе с передачей ВИЧ среди шприцевых наркоманов. Однако востребованность и эффективность таких программ серьезно ограничиваются в том числе и тем, что наркопотребители имеют негативный опыт, когда пункты обмена шприцев использовались полицией для притеснений; такое положение сохраняется до сих пор, хотя и в меньших масштабах. ПИН, РКС и другие отвергаемые обществом группы вообще относятся к помощи со стороны государства с большим подозрением. Такое недоверие остается одним из главных препятствий на пути любых попыток государства взять под контроль распространение и последствия эпидемии. Поэтому для избежания взрывного распространения эпидемии критически важно, чтобы власти без промедления предприняли шаги по пресечению нарушений, в том числе и описываемых в настоящем докладе, а также расширили охват профилактических и лечебных программ.

Эпидемия ВИЧ/СПИД с самого начала сопровождалась нарушениями прав человека, которые способствовали ее распространению и заставляли незаслуженно страдать инфицированных и больных. Покойный Дж.Манн, возглавлявший первую крупную программу ООН по ВИЧ/СПИД, был в числе тех, кто достаточно быстро осознал важность защиты прав как инфицированных, так и представителей групп риска, включая работников коммерческого секса, мужчин, вступающих в половые отношения с мужчинами (МСМ) и потребителей инъекционных наркотиков, которые отвергались обществом задолго до появления СПИДа.^[1] Во многом именно благодаря усилиям Дж.Манна уже в первых политических документах ООН по проблеме СПИДа подчеркивалась важность борьбы с эпидемией по двум направлениям. Во-первых, правительства должны ликвидировать любую дискриминацию в законодательстве, политике и практике, в том числе по таким признакам, как пол, сексуальная ориентация, этническая и расовая принадлежность, социальное положение и физическое здоровье. Борясь с дискриминацией, правительства существенно продвигаются в направлении обеспечения всем равного доступа к информации, что позволяет людям снизить риск заражения и до определенной степени контролировать ситуации, которые могут привести к заражению ВИЧ. С другой стороны, правительства должны обеспечивать защиту от дискриминации также и ВИЧ-инфицированным.

По мере распространения эпидемии в политику развитых стран на национальном уровне стали включаться прямые положения о запрете дискриминации лиц, инфицированных ВИЧ или больных СПИДом (ЛВС), о гарантиях для групп риска (включая анонимность тестирования), а также о запрещении обязательного тестирования государственными институтами. В законодательстве и практике государств на пространстве бывшего СССР, однако, такие нормы остаются редкостью, хотя именно в этом регионе мира в настоящее время отмечается наиболее быстрый рост эпидемии СПИДа. В Казахстане, как и в других бывших советских республиках, практически отсутствует антиретровирусная терапия, сыгравшая в развитых странах ключевую роль в сдерживании как собственно эпидемии, так и негативного предубеждения в отношении ЛВС.

По официальным оценкам правительства, на сегодняшний день в Казахстане насчитывается более 25 тыс. больных СПИДом, что превышает совокупную численность больных по четырем другим центральноазиатским республикам. Пока эпидемия в Казахстане ограничивается в основном потребителями инъекционных наркотиков: считается, что наркозависимыми являются более 80% ВИЧ-инфицированных. Через шприц ВИЧ передается намного эффективнее, чем при половых контактах. Как утверждают казахские власти, только за 2001 г. число ВИЧ-инфицированных увеличилось примерно на 240%. Передаче вируса способствует и широкое распространение среди населения инфекций, передаваемых половым путем (ИППП). В Казахстане сложилась также наиболее острая ситуация с туберкулезом в Центральной Азии. Основными причинами смертности больных СПИДом казахстанские эксперты считают туберкулез, самоубийство и передозировку наркотиков.

Представители групп риска и больные СПИДом подвергаются троякой угрозе. Казахская полиция отличается коррумпированностью, произволом, и, как представляется, полной бесконтрольностью. ПИН и РКС привычно становятся для нее легкой добычей: они не в состоянии противостоять вымогательству, а при последующем обращении с жалобами не вызывают доверия; соображения охраны правопорядка, как правило, не имеют к этому никакого отношения. В настоящем докладе показывается, как, оказавшись под стражей, ПИН и РКС зачастую вынуждены давать взятки сотрудникам полиции вне зависимости от законности ареста, а РКС – еще и оказывать полицейским «услуги» сексуального характера. Отказ или неспособность подчиняться условиям игры чреваты побоями, содержанием в КПЗ и/или фабрикацией уголовного дела.

Все эти нарушения происходят на фоне исключительно жесткого законодательства о хранении наркотиков. Уголовный кодекс предусматривает задержание человека при обнаружении у него всего 0,5 г опиатов.^[2] В условиях жесткой правоприменительной практики этого драконовского законодательства, «подстав» со стороны сотрудников полиции и приговоров по наркотикам и дополнительным сфабрикованным обвинениям многие наркопотребители в итоге оказываются в местах отбывания наказания.

Однако пребывание за решеткой также сопряжено с риском. Невероятно, но отмечены случаи, когда сотрудники полиции наркотиками стимулируют признание обвиняемых. Как утверждают, наркотики широко распространены в местах досудебного содержания под стражей, при том что эти учреждения почти или вовсе не охвачены программами снижения вреда. В результате наркопотребители вынуждены прибегать к опасной инъекционной практике. Раздельное содержание ВИЧ-инфицированных способствует распространению нездоровых слухов о ВИЧ/СПИД и усиливает негативное восприятие ВИЧ-инфицированных, в том числе и ими самими.

Наконец, попав в категорию ПИН или РКС, те самые люди, которые в наибольшей степени нуждаются в достоверной информации, тестировании, консультировании и другой помощи, лишаются доступа к такой помощи именно в силу своего статуса или становятся жертвой произвола властей. Такой путь ведет к катастрофе. Информация и помощь не доходят до тех, кому они больше всего нужны; нарушения со стороны самых различных представителей власти формируют недоверие к государству в целом; сохраняется опасное поведение, которое можно было бы изменить.

В настоящем докладе документально фиксируются систематические притеснения и дискриминация должностными лицами ПИН и РКС, что ведет к еще большей маргинализации последних и все дальше отталкивает их от программ специализированной медицинской помощи, включая и программы обмена шприцев. При том что некоторые институты государственного здравоохранения все же пытаются охватить наркопотребителей и другие группы риска профилактическими и терапевтическими услугами, репрессивная практика других институтов государства, в особенности правоохранительных органов, отталкивает представителей групп риска от таких услуг. Аналогичной стигматизации и маргинализации подвергаются и другие уязвимые категории, включая МСМ и больных СПИДом.

80% ПИН, из числа тех, с которыми встречались представители Хьюман Райтс Вотч, заявили, что за время употребления наркотиков по крайней мере один раз отбывали тюремный срок. Большинство наркопотребителей не доверяют государственным программам по ВИЧ/СПИД, поскольку, как свидетельствуют результаты наших исследований, они чаще всего сталкиваются с государством через систему уголовной юстиции.

В распространении ВИЧ на все население решающим фактором являются РКС, число которых в Казахстане за период независимости значительно возросло. Эта категория во многом пересекается с наркопотребителями, поскольку последние нередко прибегают к проституции, чтобы получить средства для покупки наркотиков. РКС также систематически подвергаются полицией задержаниям и вымогательству, поскольку у них зачастую отсутствует регистрация по месту жительства. В качестве альтернативы задержанию или уплате денег сотрудники полиции в ряде случаев практикуют изнасилование или требуют оказания бесплатных сексуальных услуг, иногда - без средств предохранения.

Дискриминационная практика изолированного содержания ВИЧ-инфицированных заключенных служит серьезным дополнительным фактором напряженности в местах отбывания наказания – как среди заключенных, так и в их отношениях с администрацией. В июле 2002 г. правительство приняло новые правила тестирования на ВИЧ, которые неизбежно приводят к отмене раздельного содержания, однако на момент выхода настоящего доклада многие заключенные еще оставались изолированными. К другим проявлениям отверженности ЛВС, а также представителей групп риска относится дискриминация в области занятости, здравоохранения и жилья.

Поскольку в основе государственных программ по ВИЧ/СПИД лежит политика, нарушающая право на конфиденциальность, они до настоящего времени не пользуются доверием групп риска. В кожно-венерологических диспансерах (КВД), которые отвечают за выявление и лечение ИППП, и наркологических центрах тестирование является обязательным, и от пациентов требуют предоставления информации о половых партнерах. Пациенты их партнеры регистрируются этими учреждениями как носители ИППП или наркоманы, и эта информация становится частью постоянных учетных данных человека в его отношениях с государством.

На всей территории страны действуют программы снижения вреда,^[3] которые включают обмен шприцев, распространение презервативов и добровольное обследование на ВИЧ и ИППП, однако охват ими целевых групп остается намного меньшим, чем это необходимо для борьбы с эпидемией. По данным ООН, на сегодняшний день такими программами в Казахстане охвачено только 8-10% представителей групп риска, а последние исследования свидетельствуют о том, что опасное поведение остается широко распространенным. В ООН принято считать, что эффективный охват программ снижения вреда начинается, как минимум, с 50% ПИН.

Криминализация наркопотребления в сочетании с крайне ограниченной доступностью эффективного лечения и реабилитации (в том числе метадоновой и другой заместительной терапии) приводит к тому, что потребители инъекционных наркотиков оказываются практически лишенными реальной альтернативы. Лечение в государственных учреждениях зачастую неэффективно, не в последнюю очередь – из-за недофинансирования, и в большинстве случаев осуществляется как наказание. Следствием такой ситуации, усугубляющейся глубоко укоренившимися предубеждениями и дискриминацией, становится устойчивое преобладание в среде ПИН ощущения полной безнадежности, в то время как именно надежда является ключевым фактором вовлечения наркопотребителей в профилактические и лечебные программы.

Отсутствие в Казахстане эффективных средств лечения для больных СПИДом осложняется недостаточными возможностями для комплексной антиретровирусной терапии. В большинстве регионов ВИЧ-инфицированные беременные женщины могут пройти лишь самый краткий курс лечения, однако возможности продолжительного лечения для больных СПИДом крайне ограничены или вообще отсутствуют. При этом – возможно, из-за недостаточной информированности о реальной эффективности - многие врачи и больные СПИДом в интервью Хьюман Райтс Вотч с сомнением отзывались об антиретровирусной терапии или говорили, что курс лечения слишком сложен (несколько человек говорили, что именно поэтому отказались от такого лечения). Тем не менее руководитель Республиканского центра по профилактике и борьбе со СПИД^[4] сообщила, что в настоящее время рассматривается вопрос о закупке Казахстаном антиретровирусных препаратов-генериков.

В 2002 г. правительство Казахстана предприняло ряд позитивных шагов. В июле вышло решение об отмене устоявшейся практики обязательного тестирования на ВИЧ широких категорий лиц, включая наркопотребителей и контингент мест досудебного содержания под стражей. Власти также заявили о намерении прекратить дискриминационную практику изолированного содержания ВИЧ-инфицированных заключенных. В настоящее время идет процесс пересмотра соответствующего законодательства и подзаконных актов, с тем чтобы привести их в соответствие с международными стандартами в области ВИЧ/СПИД и прав человека. К концу первого квартала 2003 г. было обещано запустить две пилотные программы метадоновой заместительной терапии, а президент страны дал поручение рассмотреть возможность легализации конопли и гашиша и смягчения уголовной ответственности для наркопотребителей в рамках «гуманизации» лечения. Помимо этого, в 2001 г. правительство разработало 5-летнюю программу борьбы с ВИЧ/СПИД, в которой задействовано восемь министерств и ведомств.

Позитивной является и проявившаяся в последнее время тенденция, когда высокопоставленные официальные лица Казахстана стали публично высказываться по этой проблеме, что может вывести обсуждение эпидемии СПИДа на общенациональный уровень и даже привести к утверждению правозащитного подхода. Руководство здравоохранения предупреждает о том, что неконтролируемое распространение эпидемии чревато самыми серьезными социально-экономическими проблемами. В ноябре 2002 г. директор Республиканского СПИД-центра И.Ерасилова заявила, что уголовное преследование наркопотребителей отталкивает их от профилактических программ и делает их особенно уязвимыми для ВИЧ-инфекции.

В основу доклада легли материалы исследований, проводившихся Хьюман Райтс Вотч в Казахстане а августе-сентябре 2002 г. и продолженных позднее по телефону и электронной почте из Нью-Йорка и Москвы. В Казахстане наши представители побеседовали с примерно 80 ПИН, РКС и ЛВС в Алма-Ате, Чимкенте, Караганде, Темиртау и Павлодаре.^[5] По всей территории республики было также взято 31 интервью у должностных лиц СПИД-центров, наркологических центров, КВД, учреждений уголовно-исполнительной системы и тюремных медучреждений; наши представители встретились также с одним высокопоставленным сотрудником МВД, двумя адвокатами и сотрудниками 17 местных НПО. В Алма-Ате, Чимкенте и Павлодаре представители Хьюман Райтс Вотч встречались с сотрудниками трех международных организаций, включая Объединенную программу ООН по ВИЧ/СПИДу (ЮНЭЙДС), и семи международных НПО, работающих в данной области. Как правило, интервью носили открытый характер и затрагивали множество проблем.

В Казахстане представители Хьюман Райтс Вотч также присутствовали на различных мероприятиях, включая пресс-конференцию по ВИЧ/СПИД в Алма-Ате, оперативные совещания сотрудников НПО по снижению вреда в Павлодаре и медперсонала тюремного туберкулезного госпиталя в Карагандинской области.

38 интервью с ПИН, 33 интервью с РКС, 21 интервью с ЛВС и 7 интервью с родственниками проводились в общественных местах (в том числе на улице), на квартирах, в государственных СПИД-центрах, в местах лишения свободы, тюремных медучреждениях и наркологических центрах. Имена некоторых наших собеседников не разглашаются по их просьбе в интересах безопасности. За редким исключением, все интервью проводились на индивидуальной основе.

Большинство интервью проводилось на русском языке, несколько – на английском. В беседе участвовали один или два представителя Хьюман Райтс Вотч. В Казахстане нами были собраны как опубликованные, так и не публиковавшиеся документы местных органов власти и неправительственных организаций, а также проанализирована интернет-информация из самых разных источников.

Вплоть до середины 1990-х гг. было принято считать, что территория бывшего СССР осталась в стороне от массовой эпидемии СПИДа. Разительным контрастом стали ежегодные доклады организаций системы ООН о глобальной ситуации с ВИЧ/СПИД в 2001-2002 гг., согласно которым регион Восточной Европы и Центральной Азии (куда по принятому в ООН определению входят и новые независимые государства) демонстрирует наиболее быстрые в мире темпы распространения эпидемии.^[6] По официальной оценке ООН, число больных СПИДом в регионе составляло на конец 2002 г. 1,2 млн. человек, однако большинство специалистов, в том числе ооновские, признают, что реальная ситуация намного хуже.^[7] Значительно заниженной может быть и приводимая ООН цифра в 250 тыс. новых случаев заражения в 2002 г., при том что даже это составляет годовой прирост в 25%.

Столь стремительное распространение эпидемии на постсоветском пространстве по меньшей мере отчасти объясняется тем, что преобладающим фактором заражения в регионе является инъекционное употребление наркотиков, при котором ВИЧ передается намного эффективнее, чем при половых контактах. Помимо этого, эксперты отмечают широкое распространение особо опасных инъекционных практик, включая многократное использование шприцев и других приспособлений, а также крови при подготовке наркотиков.^[8] По оценкам ООН, в Восточной Европе и Центральной Азии активные потребители инъекционных наркотиков составляют около 1% населения - очень высокий процент по мировым стандартам.^[9] Многие аналитики связывают стремительное распространение героина после распада СССР с экономическим кризисом и сопутствующими ростом безработицы, бедности и отчаяния, а также с возросшей доступностью дешевого героина, расходящегося через Центральную Азию по всей территории бывшего СССР.^[10] Некоторые эксперты утверждают, что события после 11 сентября 2001 г. никоим образом не привели к ограничению потока героина через регион, а в долгосрочной перспективе, возможно, будут даже способствовать его увеличению.^[11] Нет никаких данных, которые позволяли бы говорить о сокращении масштабов инъекционного потребления наркотиков в регионе.

В государствах Центральной Азии, России, Молдавии, Белоруссии, на Украине и в странах Балтии по меньшей мере 60% зарегистрированных ЛВС являются потребителями инъекционных наркотиков.^[12] Для России эта цифра составляет 93%. На Украине, где проблема ВИЧ/СПИД в регионе стоит наиболее остро (распространение ВИЧ оценивается на уровне 1% взрослого населения) доля ПИН среди вновь инфицированных снизилась с более 80% в 1997 г. до примерно 60% в 2001 г. в связи с выходом эпидемии через половые контакты на широкие слои населения.^[13]

Масштабы проблемы ВИЧ/СПИД в России описываются в широко цитируемом докладе американского Национального совета по разведке при ЦРУ США 2002 г., посвященном «новой волне» глобальной эпидемии. По прогнозу НСР, к 2010 г. только в России число ЛВС может составить 8 млн. человек, ^[14] что намного превосходит существующие оценки ООН. В докладе говорится, что в условиях «массового и растущего» наркопотребления, упадка системы здравоохранения и «ограниченной способности» правительства реагировать на ситуацию к 2010 г. ВИЧ может охватить до 11% взрослого населения, что является уже катастрофическим уровнем.^[15]

При том что в абсолютном выражении численность ЛВС в Центральной Азии по сравнению с Россией незначительна, во всех пяти государствах региона эта проблема имеет все шансы перерасти в крупную катастрофу. Так, последний доклад ООН характеризует рост эпидемии ВИЧ/СПИД в Узбекистане как «взрывной», отмечая, что число новых инфицированных за первую половину 2002 г. сопоставимо с приростом за предыдущие десять дет.^[16] ЮНЭЙДС также обращает внимание на опасность крупной эпидемии в Таджикистане в связи с растущим там в последнее время потреблением героина.

При любой эпидемии ВИЧ/СПИД, одним из ключевых факторов которой является инъекционное наркопотребление, возможности эффективного реагирования в конкретной стране во многом зависят от общественных, юридических и судебных подходов и практики в отношении потребителей наркотиков. За редким исключением, к сожалению, на всем постсоветском пространстве эти люди отвергаются обществом, законы в этой области остаются драконовскими, а процессуальные нарушения по делам о наркотиках носят массовый характер. Помимо этого, по общемировым меркам слишком большая часть наркопотребителей на территории бывшего СССР оказывается в предварительном заключении или в местах лишения свободы. Во всем регионе заключенные подвергаются высокому риску заражения, поскольку в тюрьмах и колониях практически отсутствуют программы снижения вреда и доступ к презервативам. Так, в России распространение ВИЧ среди заключенных намного, по оценкам, превышает статистику по стране в целом,^[17] и представляется, что схожая ситуация имеет место и в других бывших советских республиках.

Примерно с 1987 г. в СССР стали создаваться СПИД-центры, в том числе в центральноазиатских республиках. К сожалению, они были ориентированы не столько на то, чтобы предоставлять информацию и вести профилактическую работу среди населения, сколько на массовое обязательное тестирование и официальную регистрацию ЛВС.^[18] По общему правилу, международные организации в области здравоохранения негативно относятся к обязательному тестированию, выступая за добровольное обследование, сопровождающееся консультированием, с тем чтобы помочь ВИЧ-инфицированным свести к минимуму заражение других лиц, а здоровым – избежать заражения (хотя во многих странах проводились и массовые анонимные обследования на ВИЧ с целью мониторинга эпидемиологической ситуации).^[19] При этом в России массовое тестирование было обязательным и не преследовало, как представляется, целей эпидемиологического мониторинга. В период с 1987 по 1993 гг. было проведено более 120 млн. в большинстве случаев обязательных обследований на ВИЧ лиц, принадлежащих к группам «повышенного риска», включая наркопотребителей, мужчин гомосексуальной и бисексуальной ориентации, лиц с выявленными ИППП, людей, выезжавших за границу, а также половых партнеров представителей этих категорий.^[20] Практически никто из проходивших обследование не получал информации ни о самом тесте, ни о ВИЧ/СПИД.

Аналогичная практика сохранилась и в постсоветский период. В большинстве новых независимых государств было также введено, и до настоящего времени сохраняется, обязательное тестирование всех лиц, заключаемых под стражу по любым основаниям, причем ВИЧ-инфицированные по-прежнему, как правило, содержатся отдельно от других заключенных.^[21] Соблюдение конфиденциальности любых медицинских обследований (в том числе и за пределами мест содержания под стражей) так и не стало нормой.

В последние годы появились некоторые признаки изменения ситуации. В 1998 г. на Украине был принят закон, отменяющий обязательное тестирование для заключаемых под стражу и изолированное содержание ВИЧ-инфицированных.^[22] Благодаря усилиям целого ряда организаций, в том числе Института «Открытое общество» практически во всех новых независимых государствах в той или иной мере развернуты программы обмена шприцев, хотя в большинстве случаев они доступны лишь весьма ограниченной части нуждающихся в такой помощи.^[23] В отдельных странах имеются возможности заместительной терапии, такой как метадоновая, которая широко признана эффективным средством сдерживания ВИЧ-инфекции среди ПИН в Западной Европе и Северной Америке, однако по состоянию на середину 2002 г. в девяти государствах Центральной и Восточной Европы и бывшего СССР этот метод еще оставался вне закона.^[24] При этом, по оценке Central Eastern Europe Harm Reduction Network, на эти девять стран приходится более 80% всех ВИЧ-инфицированных ПИН.^[25] На всем пространстве бывшего СССР программы реабилитации и дезинтоксикации остаются недоступными для подавляющего большинства наркопотребителей, а там где они все же присутствуют, такие программы обычно носят выраженный репрессивный характер.^[26]

После распада СССР коммерческий секс получил намного более широкое распространение в регионе. Как и везде в мире, на постсоветском пространстве предоставление сексуальных услуг за наркотики и использование коммерческого секса наркоманами являются важными факторами взаимосвязи между двумя этими проблемами.^[27] В силу своих контактов с общей массой населения РКС серьезно влияют на распространение эпидемии. Достоверная статистика использования презервативов среди РКС отсутствует, однако общие исследования свидетельствуют о низком использовании средств предохранения в целом по региону. Так, по данным одного из последних опросов на Украине, только 28% молодых мужчин, ведущих активную половую жизнь, заявили, что всегда пользуются презервативами, 27% - часто, 34% - редко, 11% - никогда. Для женщин, отвечавших на вопрос об использовании презервативов их партнерами, эти цифры составили, соответственно, 17% - 23% - 41% - 19%.^[28] Результаты опросов показывают опасное отсутствие подробных знаний о СПИДе в регионе как среди молодежи, так и среди людей среднего возраста. В последнее время практически все опрашиваемые на Украине девушки и женщины в возрасте от 15 до 19 лет говорят, что слышали о проблеме ВИЧ/СПИД, однако только 10% из них могли назвать три способа избежать заражения.^[29] В Узбекистане о СПИДе слышали менее 60% представителей той же возрастной категории, и менее 10% имели представление о том, как можно защитить себя.^[30] В Таджикистане только 10% девушек знали о существовании ВИЧ/СПИД.

Возможности получения антиретровирусной терапии для ЛВС на пространстве бывшего СССР крайне ограничены, а для ПИН получить такое лечение еще менее реально.^[31] Так, в 2002 г. на Украине доля наркопотребителей среди ЛВС оценивалась в 70%, однако среди получавших антиретровирусные препараты они составляли только 20%.^[32] В России, где наркопотребители составляют, по оценкам, около 90% ЛВС, ПИН составляли 50% пациентов антиретровирусной терапии.

Быстрому распространению ВИЧ/СПИД в регионе способствует катастрофический взрыв заболеваемости другими ИППП в постсоветский период, а высокому уровню смертности от СПИДа – эпидемия туберкулеза, которой не уделяется должного внимания.^[33] В Казахстане, например, в 2000 г. на 100 тыс. человек населения приходилось 640 случаев сифилиса, что в 500 раз превышает уровень начала 1990-х гг.^[34] Преобладающим методом лечения ИППП на большей части бывшего СССР остается помещение в стационар, при том что во всем мире такие болезни лечатся амбулаторно; больные также обязаны назвать своих половых партнеров и подлежат обязательной постановке на учет.^[35] Естественно, что наркопотребители и РКС не спешат обращаться за помощью на таких условиях.

Туберкулез остается в регионе застарелой проблемой, масштаб которой приближается к эпидемии. В 2000 г. в Западной Европе заболеваемость туберкулезом составляла 13 случаев на 100 тыс. населения, в 15 бывших советских республиках – 92 случая на 100 тыс. человек.^[36] В условиях происходившего в середине 1990-х гг. упадка здравоохранения в регионе смертность от туберкулеза увеличилась с 14/100 тыс. в 1991 г. до 47/100 тыс. в 1998 г.^[37] В некоторых странах эту тенденцию, похоже, удалось сбить благодаря все более активному использованию метода контролируемого лечения, когда больной принимает лекарства в присутствии медработников.^[38] Тяжелая ситуация с туберкулезом сохраняется в тюрьмах и следственных изоляторах вследствие скученности, неудовлетворительных санитарно-гигиенических условий и недостаточного питания.

По официальным оценкам, в 2002 г. в Казахстане насчитывалось около 25 тыс. ЛВС (при населении 16 млн. человек), хотя число «зарегистрированных» случаев намного меньше.^[39] Считается, что число ЛВС в Казахстане более чем вдвое превышает число ЛВС в четырех других центральноазиатских республиках вместе взятых. Первые случаи ВИЧ-инфекции были зафиксированы в Темиртау (близ Караганды), где в результате закрытия градообразующего предприятия в начале 1990-х гг. большинство населения оказалось лишенным работы и средств к существованию. По оценкам ООН, к концу 1990-х гг. из 32 тыс. жителей Темиртау в возрасте от 15 до 29 лет 2 тыс. человек были потребителями инъекционных наркотиков.

Первые случаи ВИЧ-инфекции были зарегистрированы в Темиртау в 1996 г.,^[40] а к началу 2002 г. на долю города приходилось более половины всех зарегистрированных случаев в Казахстане.^[41] Недавно правительство признало, что ЛВС в той или иной степени присутствуют во всех регионах.^[42] По оценкам, в масштабах всей страны примерно в 85% случаев вирус передается через инъекционное наркопотребление.^[43] Свидетельством угрожающих масштабов проблемы стало заявление одного из высокопоставленных чиновников в конце 2001 г. о том, что из 3 тыс. наркоманов, зарегистрированных за предшествующие полтора года, 87% являются носителями ВИЧ.^[44] Исходя из опыта России и Украины, второй по серьезности группой риска являются, скорее всего, РКС, хотя точная статистика отсутствует. Как и в других бывших советских республиках, они представляют собой решающий фактор распространения ВИЧ во всех слоях населения. МСМ, которые также обычно являются группой повышенного риска, отвергаются обществом и ведут скрытный образ жизни (исключение составляют лишь несколько крупных городов), в силу чего судить о ситуации с ВИЧ/СПИД в их среде не представляется возможным.

Как показывает опыт Темиртау, быстрое распространение ВИЧ/СПИД в Казахстане тесно связано с ростом бедности и безработицы после распада СССР. При том что в условиях высоких нефтяных цен и развития нефтегазового сектора темпы роста казахской экономики составили в 2001 г. 13,5%, предыдущее десятилетие было периодом глубокого экономического спада.^[45] По оценке Азиатского банка развития, реальная безработица в 2001 г. сократилась до 10,4%,^[46] однако Агентство международного развития США (USAID) в 2002 г. оценивало уровень реальной безработицы в 30%.^[47] Несмотря на рост в определенных отраслях, «в экономике по-прежнему доминируют олигархические интересы»,^[48] а экономический спад 1990-х гг. привел к обнищанию более 30% населения к концу десятилетия.^[49] Существенно сократились возможности получения образования для молодежи. Так, Детский фонд ООН в 2002 г. отмечал, что в Алма-Ате только 10% выпускников средней школы поступили в высшие учебные заведения, около 7% были призваны в армию, а остальные не продолжили образование и вряд ли могли рассчитывать на квалифицированную работу.^[50]

Как и на всем постсоветском пространстве, экономический спад и рост социальной незащищенности в Казахстане сопровождались взрывным ростом наркопотребления. Оставаясь на первом этапе перевалочной базой опиатов из Афганистана, в 1990-х гг. Казахстан сам стал одним из рынков конечного потребления героина. Во многих районах страны доза героина по цене сопоставима с бутылкой водки.^[51] В недавнем докладе ЮНИСЕФ о ситуации в среде казахской молодежи говорится, что с 1999 по 2002 гг. число состоящих на учете молодых наркоманов увеличилось в 4 раза,^[52] при том что данные официального учета, скорее всего, отражают лишь верхушку айсберга. Около 19% подростков в возрасте от 12 до 14 лет и 40% в возрасте от 15 до 18 лет отвечают, что уже употребляли алкоголь.^[53]

При том что почти все подростки и взрослые в Казахстане имеют, судя по результатам различных опросов, некоторое представление о ВИЧ/СПИД (в большей степени, чем о других ИППП), у молодежи отсутствует понимание механизма передачи ВИЧ-инфекции. По данным недавнего опроса ЮНИСЕФ 1028 подростков во всех регионах (от 13 до 18 лет), 26% были уверены, что ВИЧ передается через посуду, насекомых или при поцелуе или другом физическом контакте; 20% считали, что для борьбы с эпидемией необходимы «репрессивные и карательные меры» в отношении больных СПИДом.^[54] Только 15% подростков ответили, что в школе им рассказывали о мерах предосторожности при половых контактах.^[55] Налицо очевидная необходимость просветительских кампаний среди молодежи: только в Павлодаре 80% ВИЧ-инфицированных принадлежат к возрастной группе от 15 до 29 лет. В 2002 г. в области было зарегистрировано 13 случаев ВИЧ-инфекции среди школьников (до 17 лет).^[56]

Убежденность молодежи в необходимости применения репрессивных мер к больным СПИДом отражает как сложившиеся в обществе стереотипы, так и государственную политику. В Казахстане ЛВС – это позорное клеймо, и такие люди подвергаются общественному остракизму, а иногда и изгоняются из семьи. Такое негативное предубеждение отражает устоявшуюся в обществе точку зрения о связи ВИЧ/СПИД с инъекционным наркопотреблением, в то время как шприцевых наркоманов принято считать изгоями. По мнению одного из сотрудников ООН, такое отношение в ряде случаев подпитывается государственными кампаниями, «не делающими большой разницы между наркоманией и наркотрафиком».^[57] До июля 2002 г. обязательное ВИЧ-тестирование широкого круга лиц, считающихся группами риска, в том числе наркопотребителей и содержащихся в предварительном заключении, оставалось общенациональной политикой, а осужденные ЛВС содержались отдельно в специализированных отделениях нескольких колоний. В августе 2002 г. директор Республиканского СПИД-центра заявила, что такая практика будет прекращена, однако на момент составления настоящего доклада это еще не было реализовано в полном объеме.^[58]

Правительство санкционировало программы обмена шприцев, в рамках которых ПИН получают возможность менять использованные шприцы на стерильные, что способствует снижению риска передачи ВИЧ-инфекции. Такие услуги предоставляются во многих учреждениях здравоохранения, а также на базе мобильных пунктов, организуемых общественными организациями или частными лицами. Заместительная терапия^[59] остается пока под запретом, однако недавно правительство заявило о готовности разрешить две пилотные программы метадоновой терапии.^[60] Дезинтоксикационная терапия - когда наркотик постепенно выводится из организма – остается недоступной для подавляющего большинства наркопотребителей. В 2002 г. президент Н.Назарбаев поручил провести анализ целесообразности легализации конопли и гашиша и смягчения уголовных санкций для наркопотребителей в рамках «гуманизации» лечения.^[61]

Во всех 14 областях страны существуют государственные СПИД-центры, на которые возложены задачи предупреждения ВИЧ-инфекции и лечения больных СПИДом. В этих медицинских учреждениях проводится ВИЧ-тестирование и регистрация ЛВС. Как и на большей части постсоветского пространства, СПИД-центры функционируют независимо от КВД, туберкулезных и наркологических диспансеров. В Караганде, Темиртау и Алма-Ате СПИД-центры предлагают ограниченному кругу больных СПИДом комплексную антиретровирусную терапию, однако в Караганде это возможно только в том случае, если человек не употреблял наркотики в течение последних шести месяцев.^[62] Как отметил один из активистов, работающих в области СПИДа, наркопотребители (в том числе и бывшие) относятся к государственному здравоохранению с глубоким подозрением. Известны случаи, когда отказавшиеся от наркотиков не соглашались на антиретровирусную терапию, поскольку не доверяли государственным программам и считали, что предлагаемые им препараты могут быть токсичными.^[63] В других регионах страны возможности антиретровирусной терапии представляются весьма ограниченными.

В Казахстане разработана 5-летняя межведомственная программа по противодействию эпидемии СПИДа на 2001-2005 гг. (основное внимание уделяется профилактике и эпидемиологическому контролю). Затраты на ее реализацию оцениваются на уровне 150 млн. долл., причем около 147 млн. правительство рассчитывает получить из внешних источников.^[64] В частности, недавно последовало обращение в Глобальный фонд ВИЧ/СПИДа, туберкулеза и малярии. Программа предусматривает «социальную защиту» уязвимых категорий населения, снижение «опасного поведения», «совершенствование государственной политики привлечения общественных организаций к решению проблемы ВИЧ/СПИД», информационно-разъяснительную работу по пропаганде «здорового образа жизни», совершенствование медицинских услуг в области предупреждения ВИЧ-инфекции и усиление координации профилактических программ.^[65]

Дополнительным фактором смертности от СПИДа в Казахстане является острая проблема туберкулеза, а распространению ВИЧ способствует высокий уровень ИППП среди населения. В Казахстане положение с туберкулезом наиболее тяжелое по сравнению с другими центральноазиатскими государствами.^[66] Несмотря на снижение в последние годы смертности от туберкулеза благодаря введению контролируемого лечения, в том числе в некоторых тюремных учреждениях – при содействии международной НПО Prison Reform International,^[67] для тысяч больных лечение остается недоступным. Аналогичная связь смертности от СПИДа с туберкулезом имеет место и в других странах, где имеется значительный процент туберкулезных больных, не получающих лечения. По оценкам, в Казахстане также наиболее высокая заболеваемость сифилисом во всем регионе Европы (в принятых ВОЗ границах).^[68] Вызывает тревогу то обстоятельство, что при осведомленности взрослого населения о ВИЧ/СПИД как о разновидности ИППП в 1999 г. 36% женщин и 16% мужчин не могли назвать другие инфекции.^[69] При этом 22% неженатых мужчин заявляли о наличии у них более одного партнера, а использование презервативов, по данным опросов, было крайне редким.^[70] Опрос студентов в Алма-Ате в 1999 г. свидетельствует о том, что до 30% респондентов хотя бы однажды сталкивались с ИППП.^[71]

Эффективность усилий правительства в борьбе с эпидемией оценивать пока трудно. Программа противодействия СПИДу в значительной степени не обеспечена финансированием. Планирование мероприятий и определение приоритетов осложняется отсутствием достоверной статистики по новым и имеющимся случаям заражения. Устоявшаяся традиция использования медицинских учреждений для обязательного тестирования на ВИЧ и другие ИППП, а также отсутствие конфиденциальности в соответствующих институтах здравоохранения приводят к тому, что помощь наркопотребителям, РКС и ЛВС носит, как правило, «враждебный» характер. Половинчатость в реализации решения об отмене обязательного тестирования в местах досудебного содержания под стражей может еще более подорвать доверие к государственным программам в области ВИЧ/СПИД со стороны наркопотребителей и других групп.

Прогрессивным шагом правительства стало решение о приведении всего действующего законодательства в соответствие с международными стандартами в области ВИЧ/СПИД и прав человека. В этой работе задействованы Минюст, Минздрав, МВД и организации системы ООН; к участию приглашена по меньшей мере одна правозащитная НПО. Вновь назначенная директор Республиканского СПИД-центра И.Ерасилова недавно публично признала, насколько эффективность борьбы со СПИДом подрывается негативным отношением к наркопотребителям, отметив, что «непонимание проблемы [СПИДа] и преследование принимающих наркотики отталкивает их от участия в профилактических программах и делает их особенно уязвимыми для ВИЧ-инфекции».^[72]

Представители групп риска, в особенности ПИН и РКС, сталкиваются в Казахстане с систематическими притеснениями и другими нарушениями со стороны сотрудников органов внутренних дел. Казахская полиция заслужила зловещую репутацию пытками и недозволенным обращением с задержанными, что вызывает рост недоверия к правоохранительным органам в обществе.^[73] ПИН и РКС становятся «легкой добычей», поскольку в силу своего маргинального статуса они практически беспрепятственно могут быть подвергнуты вымогательству и почти наверняка не будут обращаться с официальными жалобами на нарушения. В собранных для настоящего доклада свидетельских показаниях фигурируют факты произвольных арестов, словесных оскорблений и физического насилия (избиение дубинками или кулаками), которое в ряде случаев может быть квалифицировано как пытки, вымогательства, подбрасывания улик, принуждения к половому сношению (в том числе без средств предохранения), а также принуждения к признанию. Такие нарушения со стороны полиции в отношении ПИН и РКС становятся эффективным фактором распространения ВИЧ/СПИД.

Сохранение сложившейся ситуации чревато катастрофой. Полицейский произвол усиливает страх и недоверие, которые испытывают ПИН и РКС к правоохранительным органам и автоматически – к другим государственным институтам, включая СПИД-учреждения. Так, проведенное в 2002 г. обследование ПИН в девяти городах показало, что опасное инъекционное поведение прямо связано с полицейскими преследованиями, в особенности Алма-Ате и Чимкенте;^[74] другое обследование в том же году – группы наркопотребителей в Чимкенте – выявило наличие ВИЧ у 72% из тех, кто пользуется шприцем от 6 до 11 месяцев.^[75] Обоснованная боязнь произвола властей отталкивает представителей групп риска и от поиска информации о СПИДе и способах его лечения. Так сохраняется опасное поведение, которое можно было бы изменить.

Нарушениям со стороны полиции нет оправданий, и они не могут быть представлены как необходимые для исполнения действующего в Казахстане законодательства о наркотиках и проституции. Попадая в категорию ПИН или РКС, те самые люди, кто больше всего нуждается в доступе к информации о ВИЧ/СПИД, тестированию, консультациям и другим программам, отсекаются от этих программ в силу своего статуса или становятся жертвами произвола властей. Таким образом, описываемые ниже нарушения только усугубляют негативное отношение общества к маргинальным элементам и ведут к их дальнейшей социальной изоляции, а также исключают вероятность как обращения ПИН и РКС за соответствующей лечебно-профилактической помощью, так и предложения им такой помощи со стороны государства.

Потребители инъекционных наркотиков становятся легкой мишенью арестов не только в силу своего положения отверженных, но и потому, что их можно арестовать и осудить за хранение минимального количества наркотиков (всего одной дозы героина).^[76] В Казахстане, занимающем третье место в мире по числу заключенных на душу населения (65 тыс. человек), треть осужденных отбывает наказание за наркотики.^[77] ПИН, правительственные чиновники, адвокаты и сотрудники программ снижения вреда неоднократно говорили Хьюман Райтс Вотч, что полиция, как правило, не трогает торговцев наркотиками, даже если располагает информацией об их местонахождении, предпочитая иметь дело с беззащитными и нищими наркоманами.^[78] Не последнюю роль в этом играет и оставшийся с советских времен план по арестам,^[79] который полиция пытается, естественно, выполнить с наименьшими затратами.

Специалисты по региону утверждают, что недофинансирование полиции, массовая коррупция и вопиющий непрофессионализм ведут к прямому участию полиции в деятельности оргпреступности во всей Центральной Азии.^[80] Казахстан в этом отношении не является исключением. В ходе исследований при подготовке настоящего доклада Хьюман Райтс Вотч были собраны многочисленные и последовательные свидетельства ПИН, РКС, работников государственного здравоохранения и сотрудников программ снижения вреда, которые рассказывали, как сотрудники правоохранительных органов сами выступают в качестве агентов на рынке наркотиков и сексуальных услуг или получают с него процент.^[81] В прошлом довольно регулярно поступали сообщения о причастности сотрудников правоохранительных органов к наркоторговле в Таджикистане,^[82] теперь об этом все чаще говорят и применительно к Казахстану. Так, в июле 2002 г. высокопоставленный сотрудник УВД Чимкентской области признал, что на юге республики в отношении сотрудников все чаще возбуждаются уголовные дела не только по фактам вымогательства и злоупотребления служебным положением, но и в связи с участием в незаконном обороте наркотиков.^[83] Местные правозащитные организации согласны с тем, что ПИН систематически подвергаются полицией самым различным притеснениям и нарушениям процессуальных прав, однако пока они не проводят широкого мониторинга и не публикуют докладов по этой проблеме.^[84]

В интервью Хьюман Райтс Вотч многие ПИН и другие наши собеседники говорили, что аресты часто происходят недалеко от точек продажи наркотиков, когда люди только собираются их приобрести или возвращаются с дозой.^[85] Более того, утверждают, что несмотря на плотное постоянное наблюдение полиции за такими точками и задержание рядовых потребителей, продавцы наркотиков почти всегда остаются на свободе. По словам очевидцев, в полиции задержанному могут предложить откупиться, могут подбросить наркотики или подвергнуть угрозам или насилию – избить, в том числе ногами. Так, 41-летний Абделькасим Бекжанов был задержан в марте 2000 г. при подходе к точке продажи наркотиков в Чимкенте; по его словам, в момент ареста сотрудники полиции подбросили ему наркотики и избили. Он также отмечает нежелание части сотрудников полиции задерживать продавцов:

37-летняя Елена Хополева из Темиртау рассказывала, как в 2002 г. ее избили сотрудники полиции недалеко от точки продажи наркотиков. Она говорит, что к ВИЧ-инфицированным в правоохранительных органах относятся с особой враждебностью:

Иногда ПИН, которые не в состоянии или не хотят подчиняться вымогательству, подвергаются в полиции недозволенному обращению. Сотрудники полиции могут попытаться принудить задержанного к сотрудничеству или купить их молчание за некоторое количество бесплатных наркотиков.^[88] Гавхар С., мать ПИН из Павлодара, заявила, что в 2001 г. ее сына жестоко избили при задержании, предъявили обвинение в хранении наркотиков и предложили откупиться (средств у задержанного не было). Чтобы облегчить боль от побоев, сотрудники полиции предложили задержанному наркотики:

Сотрудники полиции также используют арест как средство вымогательства или притеснения в отношении родственников ПИН. Мать одного из павлодарских наркопотребителей рассказывала Хьюман Райтс Вотч, как после ареста сына за хранение наркотиков в 1997 г. полицейский предложил освободить его в обмен на услуги сексуального характера. Мать согласилась встретиться с ним после освобождения сына: по ее словам, она сделала это, чтобы избавить сына от новых арестов.^[90] ПИН и их родственники также говорят, что семьи часто платят полиции, чтобы наркопотребителей не трогали.^[91] 21-летний Виктор Т. из Алма-Аты рассказывал, как в 2000 г. его не арестовали и даже вернули изъятые наркотики, после того как родители внесли деньги: «Когда я начал употреблять героин, в 2000 г., меня полиция поймала… Родители помогли – дали 150 долларов, чтобы откупиться. Когда я деньги отдал, они [полиция] вернули наркотики».^[92]

Женщины из числа потребителей инъекционных наркотиков отмечают, что иногда поблизости от точек продажи наркотиков сотрудники полиции подвергают их полному личному досмотру, подозревая, что наркотики могут быть спрятаны в теле. По их словам, такой досмотр зачастую переходит в оказание сексуальных услуг в обмен на возвращение наркотика. 37-летняя Елена Хополева рассказывала Хьюман Райтс Вотч, как в 2001 г. в Темиртау недалеко от точки продажи сотрудники полиции заставили ее раздеться и подвергли оскорблениям:

В условиях действующего репрессивного законодательства значительная часть ПИН на каком-то этапе оказывается в местах лишения свободы.^[95] 80% ПИН, с которыми встречались представители Хьюман Райтс Вотч, говорили, что получали хотя бы один срок, в то время как официальная статистика и данные исследований свидетельствуют о том, что среди распространителей наркотиков такие случаи носят единичный характер.^[96] Косвенным подтверждением жесткости правоприменительной практики является и то, что многие осужденные ПИН, с которыми беседовали представители Хьюман Райтс Вотч, отбывают уже четвертый или пятый срок, как правило – за хранение наркотиков.^[97]

На этапе предварительного заключения, следствия и суда имеют место массовые нарушения процессуальных гарантий.^[98] Многие ПИН из числа наших собеседников не могли позволить себе нанять адвоката, были представлены назначенным защитником, который лишь номинально выполнял свои функции, или вообще отказывались от услуг последнего, будучи уверенными в отсутствии у него заинтересованности отстаивать интересы клиента.^[99] Сотрудники правоохранительных органов с помощью физического и психологического давления принуждают ПИН к признанию, в том числе в преступлениях, которые они не совершали, выполняя таким образом план по раскрываемости.^[100] 25-летняя РКС из Павлодара Ольга Ф. рассказывает, как в 2002 г. ее задержали на двое суток, чтобы «закрыть» дело о грабеже:

Ольга Ф. смогла противостоять давлению, а 32-летний Нурали Аманжолов из Темиртау «сломался». По его словам, его задержали с наркотиками и в предварительном заключении заставили взять на себя грабеж: «В полиции было заявление, что кого-то ограбили, так что им надо было найти виноватого. Вот на меня и повесили. Мне еще повезло, что через год с небольшим отпустили за отсутствием доказательств».^[103]

Физическое насилие используется также для принуждения к признанию при расследовании уголовных дел. Н.Аманжолов продолжает:

В интервью Хьюман Райтс Вотч наркопотребители также говорили, что в предварительном заключении многие берут на себя чужие преступления или соглашаются не жаловаться на физическое насилие в обмен на наркотики, предоставляемые сотрудниками правоохранительных органов. Так, 41-летний Абделькасим Бекжанов из Чимкента рассказывал, что перестал жаловаться прокурору на пытки, когда персонал СИЗО стал снабжать его героином: «Деревянной дубинкой били. Ноги вот так заставляли расставлять широко. У меня синяки были, хотел жалобу прокурору написать, а мне говорят: ‘Все равно никуда не денешься’. Потом героин стали приносить, чтобы я не жаловался, чтобы не больно было, чтобы с иглы не соскочил. Я и заткнулся».^[105] Другие ПИН и бывшие наркоманы также отмечали, что в прошлом многие в предварительном заключении под давлением брали на себя чужие преступления и что персонал учреждений предлагал наркотики в обмен на признание.^[106] 34-летняя Виктория С. из Темиртау говорит, что когда арестовывают наркомана

Наркотики в СИЗО также дают заключенному определенную власть над сокамерниками.^[108]

52-летний Сергей Т. рассказывает, как сотрудники полиции фабриковали улики во время следствия, чтобы подвести количество найденных наркотиков под статью УК:

По словам некоторых свидетелей, задержанные часто могут договориться об освобождении за взятку. 23-летний бывший наркопотребитель из Темиртау Кайрат Д. рассказывал, как его знакомый (только иногда употреблявший наркотики) вышел из СИЗО за 50 долл. США: «Не так давно наткнулся на друга, он иногда покалывается. Его поймали с небольшим количеством, задержали, пришлось больше полсотни долларов отдать… Это в Темиртау было, они стольник просили, потом говорят: ‘Ну, хоть полтинник набрать сможешь?’ Он смог – отпустили».^[110]

Сообщают также, что сотрудники правоохранительных органов предлагают задержанным или их родственникам за деньги сократить срок по приговору.^[111] Так, в Павлодаре несколько родственников ПИН утверждали, что год «стоит» 1000 долларов.^[112] Мать одного из ПИН, осужденного за грабеж, рассказывает, как назначенный защитник предлагал ей «скостить срок» сыну за 1000 долл. США:

44-летняя Елена Т. рассказала Хьюман Райтс Вотч, как за 200 долл. ей удалось сторговаться с назначенным адвокатом, просившим сначала 1000 долл.:

В случае с одним из наших собеседников наличие ВИЧ послужило причиной более сурового приговора. 37-летняя Елена Хополева утверждала, что в 2000 г. судья, узнав о ее болезни, назначил наказание в виде лишения свободы, хотя в обычной ситуации вполне вероятным был бы условный срок или исправительные работы:

Как было показано выше, свидетели утверждают, что преследование наркопотребителей выгодно полиции как с точки зрения получения дополнительного дохода, так для выполнения плана раскрываемости. Активисты программ в области ВИЧ/СПИД заявляют, что намерены бороться с этим до тех пор, пока такая практика будет сохраняться и пока полиция не прекратит свое активное участие в наркобизнесе.^[116] Утверждают, что сотрудники правоохранительных органов «крышуют» наркодилеров или, как уже отмечалось, в ряде случаев снабжают ПИН наркотиками, чтобы те молчали о нарушениях или брали на себя вымышленные преступления. Есть заявления и том, что отдельные сотрудники полиции непосредственно участвуют в торговле наркотиками.^[117]

Во всех городах, где представители Хьюман Райтс Вотч встречались с ПИН и РКС, нам рассказывали о случаях, когда наши собеседники сами покупали наркотики у сотрудников полиции, знали об этом из первых рук или получали наркотики от сотрудников правоохранительных органов. По словам 26-летней Мадины Л. из Караганды: «Мы шли по нашему микрорайону и встретили местного мента, мы с ним несколько раз сталкивались – он знал нас, мы знали его. Он к нам подошел, говорит: ‘Эй, я знаю, куда вы идете, у меня шесть доз есть, купите у меня’. … Он их у кого-то отобрал, а потом нам продал».^[118] В Алма-Ате доброволец одной из программ снижения вреда, в прошлом наркоман, упомянул в этой связи сотрудников подразделений по борьбе с наркотиками: «Не так давно моего знакомого с героином взяли, у него несколько грамм было, даже не доза, а несколько грамм. Кстати, он их у тех, которые с наркобизнесом борются, купил. Пятьсот долларов дали им [полиции] – отпустили».^[119]

Во всех регионах, где побывали представители Хьюман Райтс Вотч, нами были также получены многочисленные и последовательные свидетельства доступности наркотиков в учреждениях досудебного содержания под стражей, где персонал, как утверждают, продает наркотики заключенным. 23-летний Дмитрий В. из Темиртау говорит, что все зависит от денег и связей:

Несколько ПИН говорили Хьюман Райтс Вотч, что впервые столкнулись с наркотиками и «подсели» именно за решеткой, другие стали принимать наркотики сразу после освобождения (последние в качестве причины называли невозможность найти работу и отсутствие моральной поддержки в семье). По данным Объединенной программы ООН по ВИЧ/СПИДу, проводившей в 2002 г. обследование мест предварительного заключения, наркотики там легко доступны, до 40% заключенных используют шприцы, причем зачастую грязные, до 20% вступают в половые отношения с лицами одного пола.^[121]

Если ты проститутка, то они думают – все, ты уже не человек.
Луиза П., 26 лет, РКС из Чимкента, 24 августа 2002 г.

Я еще мало работаю, пять месяцев, не как другие, которые уже по пять - по восемь лет. Но я уже прошла через многое: домой побитая в синяках приходила, субботники отрабатывала, деньги у меня отбирали – полный бардак, чего только не было!
Елена М., 32 года, РКС из Павлодара, 31 августа 2002 г.

В Казахстане существует уголовная ответственность за вовлечение в занятие проституцией.^[122] Многие РКС в больших городах приехали из сельских районов и не имеют регистрации. У других по разным причинам, в том числе в результате изъятия правоохранительными органами, отсутствуют паспорта и другие личные документы.^[123] В результате РКС, как и ПИН, оказываются беззащитными от систематических задержаний и вымогательства, а также других системных нарушений, включая оскорбления, физическое насилие и принуждение к половым сношениям, зачастую без средств предохранения.

После распада СССР число РКС в Казахстане резко возросло; в особенности это относится к женщинам и девочкам и связано, главным образом, с безработицей, снижением уровня образования и общими настроениями безысходности. По оценкам ЮНЭЙДС, в крупных городах республики насчитывается 20 тыс. РКС.^[124] При том что основную массу женщин составляют выходцы из сельских районов, представители Хьюман Райтс Вотч встречались и с несколькими женщинами с высшим образованием. Последние объясняли, что вынуждены заниматься проституцией в отсутствие других возможностей заработка или потому, что не имеют личных документов, необходимых для устройства на работу. Несколько студенток говорили, что таким образом они получают возможность заплатить за обучение.^[125] Особую тревогу вызывает рост числа сообщений о детской проституции на юге Казахстана: минимальный зафиксированный возраст составляет 8 лет, родители многих из них, по сведениям, являются наркоманами или алкоголиками, также работающими в сфере сексуальных услуг.^[126]

РКС в Казахстане выступают решающим фактором распространения ВИЧ/СПИД на широкие слои населения, поскольку к оказанию сексуальных услуг зачастую прибегают наркопотребители, нуждающиеся в деньгах для приобретения наркотиков.^[127] Проведенное в 2002 г. обследование ПИН в девяти городах свидетельствует о том, что 40,3% женщин из числа ПИН за последние полгода прибегали к проституции; только 32,2% респондентов при последнем половом контакте пользовались презервативом.^[128] Представители Хьюман Райтс Вотч также встречались с ВИЧ-инфицированными РКС или получали информацию об их существовании в каждом из обследованных нами пяти городов. В Чимкенте руководитель НПО, работающей по оказанию поддержки и защите прав ПИН, сообщила, что только в этом городе ей известно по меньшей мере о 34 ВИЧ-инфицированных РКС.^[129]

Торгующие собой женщины испытывают не только позор, связываемый с этим родом занятий, но и последствия общей подчиненности женщины в казахском обществе. Массовым явлением остается насилие в семье: в одном из опросов, проводившемся в 1999 г. сотрудниками чимкентского КВД, до 60% женщин ответили, что на том или ином этапе сталкивались с насилием на бытовой почве.^[130] Несмотря на это, проблема домашнего насилия в значительной степени остается закрытой темой. Примером может служить рассказ психолога чимкентского КВД:

Подразделения правоохранительных органов, которые должны заниматься делами об изнасилованиях и насилии в семье, многими характеризуются как неэффективные; сообщают и о случаях, когда дело представляют так, что виноватой оказывается женщина.^[132] 33-летняя РКС из Павлодара Юлия Н. рассказывала, как тщетно пыталась обращаться в полицию, когда была ограблена вооруженным клиентом. Начальник отделения ответил ей: «У тебя нет права жаловаться! На дороге стоишь, тебя каждый день трахают, ты что, каждый день собираешься с жалобами приходить?»^[133]

В интервью Хьюман Райтс Вотч РКС отмечали, что задержание чаще всего связано с отсутствием регистрации или документов. Срок задержания может колебаться от нескольких часов до месяца, а пребывание в КПЗ часто сопровождается оскорблениями и физическим насилием (избиение кулаками, ногами, дубинками). 40-летняя РКС из Павлодара Лариса Б. рассказывала, как была на несколько часов задержана местной полицией по подозрению в совершении преступления; в полиции ее били ногами по лицу.^[134] 22-летняя РКС Наталья М. и 28-летняя РКС Евгения С. были произвольно задержаны вместе с Ларисой Б.: «Вот как это было. Одну женщину [Ларису Б.] забрали за уголовщину, нас тоже взяли. Они не правы были, но нас до 4 утра продержали. Когда она заговорила, он [сотрудник полиции] подошел, дал ей ногой по челюсти, потом рукой по лицу, по голове. Так вот все было».^[135] РКС подвергают вымогательству, заставляют брать на себя чужие преступления и могут до месяца держать под стражей, если те не в состоянии заплатить или не имеют документов. 40-летняя Назим Ф. рассказала представителям Хьюман Райтс Вотч о двух задержаниях, когда уплата «требуемой» суммы ускорила ее освобождение: «Меня летом [2002 г.] взяли… это «рейд» такой был, когда нас берут и деньги требуют… тысячу тенге^[136] [меньше 7 долл. США]… Побили меня кулаками, сильно так… Я деньги отдала и выбралась… Год назад меня на месяц забрали – денег не было, теперь я плачу и сразу на волю».^[137]

В Чимкенте представители Хьюман Райтс Вотч могли лично убедиться в жесткости отношения полиции к РКС. Ночью в нескольких местах мы наблюдали, как сотрудники полиции в форме демонстративно помахивали дубинками поблизости от групп женщин; там же присутствовали сотрудники в штатском. Женщин оскорбляли и наносили им легкие удары дубинками провокационного характера. Недалеко стояли полицейские фургоны, готовые принять задержанных.^[138]

Сообщают также о попытках полиции принудить РКС к признанию в хранении наркотиков.^[139] Так, 37-летняя РКС из Чимкента Ирина С. рассказывала, как ей пытались «повесить» наркотики: «Трое суток меня продержали… Били, как мужика, … кулаками, пластиковой бутылкой с водой… Хотели, чтобы я на себя наркотики взяла, но это не мои были, я бумагу не подписала».^[140] По ее словам, в полиции регулярно требуют оказания бесплатных сексуальных услуг в обмен на свободу, а также в тех случаях, когда задержанная РКС не проявляет желания платить требуемую сумму: «Они с нами не договариваются, силой затаскивают, как в драке, двери в машине открываются, кого-то затаскивают внутрь, в какой-нибудь парк отвозят… Если одну отловят, а их – четверо, то все с ней трахаются, это в порядке вещей. Субботник называется».^[141]

РКС отмечают, что зачастую испытывают трудности с клиентами, которые не хотят использовать презервативы, однако в случае с сотрудниками полиции они вообще никаким образом не могут повлиять на характер полового сношения.

22-летняя РКС из Павлодара Наталья М. сообщила, что три или четыре раза «выходила» на субботник, чтобы избежать задержания и новых притеснений, и что в этих случаях она подвергалась сотрудниками полиции изнасилованию под угрозой физического насилия.^[142] По словам 22-летней РКС из Чимкента Эллы Д., она неоднократно соглашалась на субботник, чтобы избежать насилия:

21-летняя РКС Дина Н. работала под сутенером, которого полиция «крышевала» в обмен на «бесплатное обслуживание». По ее словам, в этой ситуации РКС были вынуждены удовлетворять все прихоти полицейских. Так в одном из случаев: «С месяц назад… нас там трое было, а их – человек 15. Без презервативов. Нас на квартиру привезли… Денег никаких не заплатили».^[144]

Некоторые свидетели говорят, что жестокость полиции к РКС и ПИН связана с низкой заработной платой в полиции, в связи с чем сотрудники прибегают к открытому вымогательству или «просят подкинуть» на бензин и продукты. 27-летняя РКС из Павлодара Валентина С.: «Иногда тебя сажают в машину [полицейскую] и говорят: ‘Дай на бензин, а то в отделение отвезу’».^[145]

Врачи, сотрудники программ снижения вреда и сами РКС утверждают, что незащищенный секс остается массовым явлением.^[146] Такому положению способствуют крайняя бедность РКС, недостаточная информированность и требования со стороны клиентов.^[147] Главврач чимкентского КВД Т.Родина говорит, что занятие проституцией

Работающая в Чимкенте 19-летняя таджичка Муборак К. рассказывала, что иногда до месяца не пользуется презервативами из-за отсутствия денег на их приобретение и настойчивости клиентов: «У меня презервативов не хватает… За месяц даже ни разу не пользовалась… Клиенты хотят так. Говорят: ‘Если с презервативом – тогда платить не буду’. Вот так».^[149] 32-летняя РКС Валентина Ф. из Павлодара говорит, что за незащищенный секс платят больше (аналогичная ситуация отмечается и в других регионах): «Конечно, бывают случаи, когда клиенты хотят незащищенный секс. У меня есть клиенты, которые со мной презервативом не пользуются, им так нравится, потом они опять приходят, разыскивают меня… Они не больные, у нас хорошие отношения… Такие клиенты два-три раза в день попадаются, они больше платят».^[150]

В Павлодаре, Алма-Ате и Чимкенте представители Хьюман Райтс Вотч сопровождали сотрудников программ снижения вреда во время выездов на места. Во всех городах РКС в подавляющем большинстве говорили о недостаточном количестве презервативов и просили увеличить объем бесплатной раздачи по каналам программ снижения вреда. Многие также просили приезжать к ним почаще. Некоторые РКС жаловались на краткость приемных часов и недоступность пунктов доверия, на которых производится раздача презервативов.^[151] 28-летняя РКС из Чимкента Саули А. отмечала, что закрытие пунктов доверия по выходным осложняет получение презервативов в нужный момент и приводит к дополнительным расходам:

Некоторые свидетели утверждают, что коррупция в казахской полиции охватывает и рынок сексуальных услуг.^[153] Нам рассказывали о фактах, когда полиция «крышует» сутенеров за денежное вознаграждение или в обмен на бесплатные услуги сексуального характера.^[154] По словам одного из сутенеров, полиция также регулирует отношения на рынке между различными организованными группировками. Так, если сутенер хочет избавиться от конкурента, который зарабатывает больше денег или переманивает «персонал», он может за оговоренную плату «заказать» полиции арест и осуждение такого конкурента.^[155] Александр М. рассказывает:

Говоря об отсутствии защиты со стороны государства, многие РКС утверждали, что наличие сутенера избавляет от полицейских притеснений и насилия.^[157] Директор Республиканского СПИД-центра утверждала, что в отношении организаторов по меньшей мере одного алма-атинского притона полиция уклоняется от возбуждения уголовного дела, поскольку сама получает от него часть доходов.^[158]

^[1] Jonathan M. Mann, “Human rights and AIDS: The future of the pаndemic,” in Jonathan M. Mann, Sofia Gruskin, Michael A. Grodin and George J. Annas, eds., Health and human rights: A reader (New York and London: Routledge, 1999), p. 217.

^[2] Такое количество пригодно только для минимального личного использования.

^[3] Понятие «снижение вреда» применяется к программам и политике, направленным на снижение негативных индивидуальных и общественных последствий употребления наркотиков, включая риск ВИЧ-инфекции, без обязательного требования прекращения приема наркотических средств. На сегодняшний день это включает обмен шприцев, заместительную терапию, просвещение, тестирование на ВИЧ и ИПППП, психологическое консультирование и медицинские рекомендации. Подробнее см. Программу снижения вреда Института «Открытое общество» www.soros.org/harm-reduction .

^[4] Далее – Республиканский СПИД-центр.

^[5] Несмотря на неоднократные попытки, представителям Хьюман Райтс Вотч не удалось взять интервью у МСМ, если не считать двоих руководителей НПО, работающих с этой категорией населения. Во всех остальных случаях МСМ, на которых нам удалось выйти, отказывались от интервью, ссылаясь на боязнь последствий или огласки.

^[6] UNAIDS/WHO, AIDS Epidemic Update (UNAIDS/02.58E), December 2002, p.12; UNAIDS/WHO, AIDS Epidemic Update (UNAIDS/01.74E), December 2001, p. 6.

^[7] UNAIDS/WHO, AIDS Epidemic Update (UNAIDS/02.58E), December 2002, p.12.

^[8] “Central Asia Faces ‘Explosive Growth’ of HIV/AIDS Cases,” Eurasia Recaps, January 1, 2001, http://www.eurasianet.org/departments/recaps/articles/eav011201.shtml ;

Жан-Поль Грюнд (UNAIDS), доклад на конференции «Безопасность здоровья населения в Средней Азии: проблемы наркомании, ВИЧ-инфекций и СПИДа», Душанбе, 14 октября 2002 г.

^[9] Report on the Global AIDS Epidemic, June 2002, p. 34.

^[10] См., в частности: Karl L. Dehne, Jean-Paul C. Grund, Lev Khodakevich, and Yuri Kobyshcha, The HIV/AIDS Epidemic among Drug Injectors in Eastern Europe: Patterns, Trends and Determinants, Journal of Drug Issues 29 (4), 1999; Julie Stachowiak and Chris Beyrer, John Hopkins Bloomberg School of Public Health, “HIV Follows Heroin Trafficking Routes,” October 14, 2002:

http://www.eurasianet.org/ health.security/presentations/hiv_trafficking.shtml

^[11] Nancy Lubin, Alex Klaits and Igor Barsegian, “Narcotics interdiction in Afghanistan and Central Asia: Challenges for international assistance” (A report to the Open Society Institute), 2002.

^[12] Central and Eastern European Harm Reduction Network (CEEHRN), “Injecting Drug Users, HIV/AIDS Treatment and Primary Care in Central and Eastern Europe and the Former Soviet Union” (report of a survey), July 2002, p. 6.

^[13] AIDS Epidemic Update, December 2002, p. 13.

^[14] National Intelligence Council, “The Next Wave of HIV/AIDS: Nigeria, Ethiopia, Russia, India and China,” September 2002.

^[16] AIDS Epidemic Update, December 2002, p. 13. За первые шесть месяцев 2002 г. официально зарегистрировано около 620 новых случаев заражения.

^[17] Mark Schoofs, “Jailed Drug Users Are at Epicenter Of Russia's Growing AIDS Scourge,” Wall Street Journal, June 25, 2002. В качестве примера в статье приводится ситуация в петербургском СИЗО «Кресты», где ВИЧ-инфицированными являются примерно 1000 из 7800 заключенных.

^[18] Julie Stachowiak, “Systematic – forced - HIV testing in Russia,” Women Alive, Summer 1996.

http://www.thebody.com/wa/summer96/russian.html

^[19] См., в частности: Объединенная программа ООН по ВИЧ/СПИДу и Управление верховного комиссара ООН по правам человека. Руководящие принципы по ВИЧ/СПИДу и правам человека (HR/PUB/98/1), 1998 г., пп.28(b) и 30(c).

^[20] Kevin J. Gardner (AESOP Center), “HIV Testing and the Law in Russia,” 1995-96,

http://www.openweb.ru/aesop/eng/hiv-hr/hiv.html ; Stachowiak, “Systematic-Forced-HIV Testing in Russia.” По официальным данным, к 1996 г. было зарегистрировано всего 1150 ЛВС.

^[21] Joana Godinho, Hiwote Tadesse, Anatoly Vinokur, Mattias Lundberg, Eluned Roberts-Schweitzer, Saodat Bazarova, Natalya Beisenova, Dinara Djodosheva, Dilnara Isamiddinova and Guljahan Kurbanova, “Study Concept Note: Central Asia HIV/AIDS, STIs and TB,” The World Bank (ECSHD/ECC08), June 2002, p. 7. Проводимое в государствах на пространстве бывшего СССР ВИЧ-тестирование заключаемых под стражу (как правило – без согласия последних и без предоставления консультации) противоречит международным нормам, в частности – Руководящим принципам ООН по ВИЧ/СПИДу и правам человека, в которых указывается на необходимость консультирования в связи с серьезностью обследования на ВИЧ (п. 28 (с)). Помимо этого, разглашение ВИЧ-данных о лице посторонним при закрытии этих данных от тестируемого лица является очевидным нарушением как принципов общественного здравоохранения, так и права человека на неприкосновенность частной жизни.

^[22] United Nations Office on Drug Control and Crime Prevention, Drug Abuse and HIV/AIDS: Lessons Learned (E/01/XI/15), p. 90. http://www.undcp.org/odccp/report_2001-08-31_1.html

^[23] См., например: Open Society Institute, “Drugs, AIDS and Harm Reduction: How to Slow the HIV Epidemic in Eastern Europe and the Former Soviet Union,” 2001.

^[25] Ib. В число этих стран входит и Казахстан, хотя там уже объявлено о планах запуска двух пилотных программ метадоновой терапии.

^[26] Henning Mikkelsen (UNAIDS-Geneva), “Building expanded responses to HIV/AIDS and injecting drug use in Central Asia,” Eurasia Policy Forum, March 1, 2001

http://www.eurasianet.org/policy_forum/mikkelsen030101.shtml

^[28] EC-US HIV/AIDS Prevention and Awareness Programme for Ukraine, Condom Use and Availability (consultant report), 2002, http://www.britishcouncil.org.ua/english/governance/hiv01_02.htm

^[29] John Novak (USAID), “The HIV/AIDS Epidemic in Eastern Europe and Eurasia and USAID’s Response,” presentation to the HIV/AIDS Committee, American Bar Association,, November 1, 2002, Washington, DC.

^[33] Обширная клиническая статистика свидетельствует о том, что наличие ИПППП, в том числе сифилиса, увеличивает риск заражения ВИЧ. См., в частности: United States Centers for Disease Control and Prevention, Fact Sheet: Prevention and Treatment of Sexually Transmitted Diseases as an HIV Prevention Strategy, http://www.cdc.gov/hiv/pubs/facts/hivstd.htm

^[34] Ali Buzurukov, “HIV/AIDS epidemic: Time is running out for Central Asia,” Central Asia/Caucasus Analyst, April 10, 2002, http://www.cacianalyst.org/2002-04-10/20020410_HIV-AIDS_CENTRAL_ASIA.htm

^[38] Некоторые доноры называют Казахстан в числе стран, где в этой области достигнуты определенные успехи. См.: USAID, “Central Asian Republics (Europe and Eurasia): Tuberculosis Control”

http://www.usaid.gov/regions/europe_eurasia/car/briefers/tb_control.html

^[39] Интерфакс-Казахстан, 28 ноября 2002 г.

^[40] Douglas Frantz, “Drug Use Begetting AIDS in Central Asia,” New York Times, August 5, 2001.

^[41] Ali Buzurukov, “HIV/AIDS epidemic: Time is running out for Central Asia,”…

^[42] Интерфакс-Казахстан, 21 мая 2002 г.

^[44] Интерфакс-Казахстан, 27 ноября 2001 г.

^[47] United States Agency for International Development (USAID), Kazakhstan country summary from the Fiscal Year 2003 Congressional Budget Justification of USAID, http://www.usaid.gov/country/ee/kz/

^[49] Asian Development Bank, Kazakhstan Country Report 2001.

^[50] United Nations Children’s Fund (UNICEF)-Almaty, United Nations Educational, Scientific and Cultural Organization (UNESCO), “Young People of Kazakhstan: Along the Path to a Health Lifestyle,” p. 11.

^[52] UNICEF-Almaty, UNESCO, “Young People of Kazakhstan: Along the Path to a Health Lifestyle,” p. 9.

^[56] Информационное агентство «Казахстан сегодня», 29 ноября 2002 г., цит. по BBC Monitoring.

^[57] Mikkelsen, “Building Expanded Responses to HIV/AIDS.”

^[58] Представитель Хьюман Райтс Вотч присутствовал на официальной пресс-конференции в Алма-Ате 15 августа 2002 г., посвященной отмене практики обязательного тестирования. На момент выхода настоящего доклада в нескольких учреждениях досудебного содержания под стражей такая практика еще сохранялась. См. также ниже – раздел «Здравоохранение».

^[59] Заместительная, или поддерживающая, терапия основана на предоставлении наркопотребителям легальных наркотиков, которые могут служить заменителями незаконных или полученных незаконным путем препаратов. Как отмечает Drug Policy Alliance, такая терапия призвана помочь наркопотребителям перейти от нелегальных наркотиков неизвестного качества, чистоты и сильнодействия к легальным препаратам, получаемым через систему здравоохранения или другими законными способами, в результате чего снижается как риск передозировки и других осложнений, так и необходимость совершения преступлений для получения наркотика. В случае с героином эффективным «заместителем» признан метадон. См.: Drug Policy Alliance, “Reducing Harm: Treatment and Beyond”, http://www.drugpolicy.org/reducingharm/maintenancet/

^[60] Первоначально запуск метадоновых программ был намечен на октябрь-ноябрь 2002 г. Интервью Хьюман Райтс Вотч с директором Республиканского научно-практического центра медико-социальных проблем наркомании С.Алтынбековым. Павлодар, 29 августа 2002 г.

^[61] Zamira Eshanova, “Kazakhstan: President Orders Study On Effects Of Decriminalizing 'Soft' Drugs”, Radio Free Europe/Radio Liberty, October 7, 2002 http://www.rferl.org/nca/features/2002/10/07102002153530.asp

^[62] Интервью Хьюман Райтс Вотч с главврачом карагандинского СПИД-центра Н.Кузнецовым. Караганда, 17 августа 2002 г.

^[63] Интервью Хьюман Райтс Вотч с руководителем НПО «Шапагат» Н.Аманжоловым (работает в области поддержки ЛВС). Темиртау, 18 августа 2002 г.

^[65] Программа по противодействию эпидемии СПИДа в Республике Казахстан на 2001-2005 гг. Алматы, 2001 г., стр. 118-119.

^[66] Godinho et al. См. также: USAID, “Central Asian Republics (Europe and Eurasia): Tuberculosis Control”.

^[68] Godinho et al. В среде РКС также отмечается высокое распространение ИПППП. По данным двухлетнего наблюдения за группой РКС, от 60 до 70% в тот или иной момент имели ИПППП. В Алма-Ате врач СПИД-центра сообщил Хьюман Райтс Вотч, что у обследованных на ВИЧ/СПИД и ИПППП женщин из числа РКС в 60% случаев присутствовал сифилис, в 80% - хламидиоз. U.N., “Support to National Strategic Plan Against HIV/AIDS, STIs and Injecting Drug Use,” Almaty, June 12, 2002, p. 2; интервью Хьюман Райтс Вотч с дежурным врачом мобильного пункта доверия алма-атинского СПИД-центра 11 сентября 2002 г.

^[69] Academy of Preventive Medicine of Kazakhstan, Demographic and Health Survey 1999 (Calverton, MD: Macro International, 2000).

^[71] Baurzhan Zhusupov, “HIV/AIDS in Kazakhstan,” December 2001,

http://www.ilo.ru/aids/docs/dec02/cis/Kazakhstan-eng.pdf

^[72] Интерфакс, 28 ноября 2002 г.

[73] Результаты проведенного в 2001 г. обследования свидетельствую о том, что в первые сутки после задержания до 65% задержанных подвергаются психологическому или физическому давлению, главным образом – с целью принуждения к признанию. Методы включают побои, в том числе удары по почкам, удушение и пр. 41% задержанных утверждают, что у них на теле имеются следы физического насилия. Общественное объединение «Комитет по мониторингу уголовной реформы и правам человека». Соблюдение прав человека полицией при задержании по подозрению в совершении преступления в течение первых 24 часов. Павлодар, 2001 г. Власти признают, что до трети всех задержаний являются незаконными. Ежегодный доклад Госдепартамента США о правозащитной практике в зарубежных странах за 2001 г. http://www.state.gov/g/drl/rls/hrrpt/2001/eur/8275pf.htm

^[74] Центр изучения общественного мнения. Поведенческий надзор среди потребителей инъекционных наркотиков в девяти городах Казахстана в рамках эпидемиологического надзора за ВИЧ-инфекцией. Алма-Ата, 2002 г., стр. 27. Считается, что Чимкент стоит на втором месте после Темиртау по числу ВИЧ-инфицированных среди ПИН. А.Б.Косухин (ЮНЭЙДС). ВИЧ/СПИД в Центральной Азии. Конференция «Безопасность здоровья населения в Средней Азии: проблемы наркомании, ВИЧ-инфекций и СПИДа». Душанбе, 16 октября 2002 г.

^[75] Республиканский центр по профилактике и борьбе со СПИД при Министерстве здравоохранения Республики Казахстан. Дозорный эпиднадзор по ВИЧ в Республике Казахстан в 2002 г. Алматы, 2002 г., стр. 6.

[76] Статья 259 УК предусматривает уголовную ответственность за «незаконное изготовление, приобретение, хранение, перевозку, пересылку либо сбыт наркотических средств или психотропных веществ». Крупный и особо крупный размер наркотических средств и психотропных веществ по настоящей статье определяется Сводной таблицей об отнесении наркотических средств, психотропных веществ и прекурсоров к небольшим, крупным и особо крупным размерам, обнаруженных в незаконном обороте, утвержденной Законом Республики Казахстан от 10.07.1998 N 279-1 "О наркотических средствах, психотропных веществах, прекурсорах и мерах противодействия их незаконному обороту и злоупотреблению ими". Крупным размером считается, например, 50-1000 г сухой марихуаны, 200-5000 г сырой марихуаны, 5-200 г гашиша, 0,01-100 г опиатов (0,01-1,0 г героина). Интервью Хьюман Райтс Вотч с зам. начальника Управления по борьбе с наркобизнесом В.Алтынбековым. Караганда, 19 августа 2002 г. По словам наших собеседников из числа ПИН, в зависимости от качества разовая доза героина составляет 0,25-0,5 г.

^[77] После США и России. В уголовно-исполнительной системе Казахстана занято 19 тыс. сотрудников. Интервью Хьюман Райтс Вотч с председателем Комитета уголовно-исполнительной системы Минюста РК П.Посмаковым. Астана, 4 сентября 2002 г.

^[78] Интервью Хьюман Райтс Вотч в Алма-Ате, Темиртау, Караганде, Павлодаре и Чимкенте, август-сентябрь 2002 г.

^[79] Хьюман Райтс Вотч не удалось получить документальных доказательств существования разнарядок на арест наркоманов, однако многочисленные и последовательные упоминания об этом со стороны ПИН, РКС, адвокатов, врачей и правозащитников представляются заслуживающими доверия, особенно с учетом аналогичной практики во всем регионе. Сообщают также о случаях, когда сотрудники полиции открыто говорят об этом потребителям инъекционных наркотиков при аресте.

См. также: Хьюман Райтс Вотч. Признание любой ценой: пытки в российской милиции. Нью-Йорк, ноябрь 1999 г.; «И опять сплошной ад…»: пытки в Узбекистане, т. 12, № 2(D), декабрь 2000 г.; International Crisis Group (ICG), Central Asia: The Politics of Police Reform (Osh/Brussels: ICG, December 10, 2002), pp. 16, 24.

^[80] ICG, Central Asia: The Politics of Police Reform, pp. i, ii.

^[81] Эти свидетельства соответствуют выводам недавно опубликованного доклада ICG, Central Asia: The Politics of Police Reform, в котором указывается на участие сотрудников правоохранительных органов в наркотрафике, оргпреступности и контрабандных операциях в Киргизии, Узбекистане и Таджикистане.

^[82] Так, в августе 2002 г. бывший зам. министра обороны Таджикистана Н.Ким был осужден на 13 лет в том числе за участие в наркотрафике. RFE/RL Newsline, August 12, 2002.

^[83] Daur Dosybiev, “Kazakstan: Police Corruption Worsens,” Institute for War and Peace Reporting (IWPR), RCA No. 128, July 5, 2002.

^[84] Интервью Хьюман Райтс Вотч с зам. директора Казахстанского международного бюро по правам человека и законности Ж.Турмагамбетовым (Алма-Ата, 14 августа 2002 г.); руководителем отделения КМБПЧЗ в Астане А.Ирбаевой (Астана, 4 сентября 2002 г.); секретарем Комитета по мониторингу уголовной реформы и правам человека К.Ковтунцом (Павлодар, 1 сентября 2002 г.) и председателем Комитета С.Ковлягиной (Павлодар, 2 сентября 2002 г.).

^[85] Наши собеседники не могли назвать имена конкретных сотрудников полиции или не хотели делать этого, опасаясь последствий.

^[86] Интервью Хьюман Райтс Вотч. Южно-Казахстанский областной наркологический центр, Чимкент, 23 августа 2002 г.

^[87] Интервью Хьюман Райтс Вотч. Карагандинский СПИД-центр, 19 августа 2002 г.

^[88] Сотрудничество может выражаться, в частности, в информировании о других ПИН.

^[89] Интервью Хьюман Райтс Вотч. Павлодар, 30 августа 2002 г.

^[90] Интервью Хьюман Райтс Вотч с Лейлой М. Павлодар, 30 августа 2002 г.

^[91] Там же; интервью Хьюман Райтс Вотч с директором НПО «Надежда и опора» В.Скрябиной (Чимкент, 23 августа 2002 г.), Балджаном Н. (Павлодар, 2 сентября 2002 г.) и сотрудником НПО «Матери против наркотиков», Темиртау, В.Князевой (Алма-Ата, 14 августа 2002 г.)

Тесную связь между низкими зарплатами сотрудников правоохранительных органов и вымогательством иллюстрирует высказывание бывшего ПИН из Алма-Аты, типичное для описаний действий полиции в Казахстане: «Некоторые полицейские говорят что-то вроде: ‘У меня семья, трое детей, нужно всех кормить и учить. Сколько у тебя денег есть?’». Интервью Хьюман Райтс Вотч с Виталием Бумаковым. Алма-Ата, 11 сентября 2002 г.

^[92] Интервью Хьюман Райтс Вотч с Виктором Т. Алма-Ата, 11 сентября 2002 г.

^[93] Точка продажи наркотиков.

^[94] Интервью Хьюман Райтс Вотч. Карагандинский СПИД-центр, 19 августа 2002 г.

^[95] ПИН составляют до трети из 65 тыс. заключенных в Казахстане. В 2000 г. было зарегистрировано 21 тыс. преступлений, связанных с наркотиками. Интервью Хьюман Райтс Вотч с председателем Комитета уголовно-исполнительной системы Минюста РК П.Посмаковым. Астана, 4 сентября 2002 г.

^[96] Там же. Из 21 тыс. преступлений, связанных с наркотиками, только около 1 тыс. имеют отношение к их распространению. Последние исследования правозащитниками и адвокатами условий содержания в предварительном заключении подтверждают, что в местах досудебного содержания под стражей встречаются почти исключительно рядовые наркопотребители. Интервью Хьюман Райтс Вотч с К.Крвтунцом и С.Ковлягиной. Павлодар, 1 и 2 сентября 2002 г.

^[97] Интервью Хьюман Райтс Вотч в колониях Павлодарской и Карагандинской областей.

^[98] По оценке одного из павлодарских адвокатов, до 50% заключенных были осуждены неправосудно с нарушениями процессуальных норм; по меньшей мере половина таких нарушений связана с обысками или отсутствием ордера на арест. Интервью Хьюман Райтс Вотч с С.Ковлягиной. Павлодар, 2 сентября 2002 г.

^[99] Косвенным подтверждением неэффективности назначенных защитников служат заявления многих ПИН о том, что они отказались от государственного адвоката, поскольку считали, что смогут лучше защищаться самостоятельно. Результаты исследований свидетельствуют, что факторами недостаточной мотивации у назначенных защитников являются перегрузка и низкое вознаграждение. Протокол заседания Комитета по мониторингу уголовной реформы и правам человека, Павлодар, 11 мая 2001 г.; интервью Хьюман Райтс Вотч с руководителем НПО «Правовая инициатива» А.Андреевым, Алма-Ата, 21 августа 2002 г.

^[100] Общественное объединение «Комитет по мониторингу уголовной реформы и правам человека». Соблюдение прав человека полицией при задержании по подозрению в совершении преступления в течение первых 24 часов. Павлодар, 2001 г.

Как говорит адвокат С.Ковлягина: «Полиции приходится выполнять свой план – один из адвокатов в нашей конторе раньше работал в полиции, так что все о них знает, - а подбросить наркотики наркоману гораздо легче». Интервью Хьюман Райтс Вотч. Павлодар, 2 сентября 2002 г.

^[101] Принятый в среде РКС и сотрудников правоохранительных органов термин для обозначения бесплатных сексуальных услуг.

^[102] Интервью Хьюман Райтс Вотч. Павлодар, 31 августа 2002 г.

^[103] Интервью Хьюман Райтс Вотч. Темиртау, 18 августа 2002 г. Н.Аманжолов руководит НПО «Шапагат».

^[105] Интервью Хьюман Райтс Вотч. Южно-Казахстанский областной наркологический центр, Чимкент, 23 августа 2002 г.

^[106] Интервью Хьюман Райтс Вотч с Н.Аманжоловым (Темиртау, 18 августа 2002 г.), А.Князиковым (ВИЧ-отделение колонии № 159/18, Карагандинская область, 7 сентября 2002 г.), Балджаном Н. (Павлодар, 2 сентября 2002 г.).

^[107] Интервью Хьюман Райтс Вотч. Темиртау, 18 августа 2002 г.

^[108] Интервью Хьюман Райтс Вотч с Н.Аманжоловым. Темиртау, 18 августа 2002 г.

^[109] Интервью Хьюман Райтс Вотч. Караганда, 18 августа 2002 г.

^[110] Интервью Хьюман Райтс Вотч. Темиртау, 18 августа 2002 г.

^[111] В интервью Хьюман Райтс Вотч зам. начальника Управления по борьбе с наркобизнесом полковник В.Алтынбеков отрицал наличие фактов вымогательства, отметив, однако, что многие ПИН необъяснимым образом выходят из СИЗО еще до суда: «Мы отвечаем за задержание лиц, имеющих при себе наркотики. Не хочу сказать ничего негативного о нашей судебной системе, но по какой-то причине, часто через два-три месяца, эти люди оказываются на свободе». По словам В.Алтынбекова, родственники наркопотребителей иногда сами предлагают сотрудникам полиции деньги за освобождение задержанных. (Караганда, 19 августа 2002 г.)

^[112] Интервью Хьюман Райтс Вотч с Султаной В. (Павлодар, 2 сентября 2002 г.), Еленой Т. и Елизаветой М. (Павлодар, 30 августа 2002 г.)

^[113] Интервью Хьюман Райтс Вотч с Султаной В. Павлодар, 2 сентября 2002 г.

^[114] Интервью Хьюман Райтс Вотч. Павлодар, 30 августа 2002 г.

^[115] Интервью Хьюман Райтс Вотч. Карагандинский СПИД-центр, 19 августа 2002 г.

^[116] Хьюман Райтс Вотч не удалось получить от представителей правоохранительных органов подтверждения фактов прямого участия сотрудников полиции в наркобизнесе, однако в пользу этого говорят многочисленные и последовательные свидетельства ПИН, работников государственного здравоохранения, представителей международных организаций, сотрудников программ снижения вреда и адвокатов. Более того, врачи и сотрудники программ снижения вреда утверждали, что сотрудники отделов по борьбе с наркотиками сами же ими и приторговывают.

^[117] Представители международной НПО в Алма-Ате (уже несколько лет активно работают в области предупреждения ВИЧ/СПИД, имена не разглашаются по их просьбе) заявили Хьюман Райтс Вотч, что некоторые влиятельные дилеры являются сотрудниками отделов по борьбе с наркобизнесом и диктуют цены на рынке. Интервью Хьюман Райтс Вотч. Алма-Ата, 15 августа 2002 г. Зам. начальника Управления по борьбе с наркобизнесом В.Алтынбеков в интервью Хьюман Райтс Вотч признал, что за последние 3-4 года имели место несколько фактов нарушений со стороны сотрудников полиции, не уточнив, в какой степени это связано с наркотиками (Караганда, 19 августа 2002 г.) Подробнее о свидетельствах участия полиции в торговле наркотиками см. Daur Dosybiev, “Kazakstan: Police Corruption Worsens”…

^[118] Интервью Хьюман Райтс Вотч. Карагандинский СПИД-центр, 19 августа 2002 г.

^[119] Интервью Хьюман Райтс Вотч с Виталием Бумаковым. Алма-Ата, 11 сентября 2002 г.

^[120] Интервью Хьюман Райтс Вотч. Темиртау, 18 августа 2002 г.

^[121] А.Б.Косухин (ЮНЭЙДС). ВИЧ/СПИД в Центральной Азии. Конференция «Безопасность здоровья населения в Средней Азии: проблемы наркомании, ВИЧ-инфекций и СПИДа». Душанбе, 16 октября 2002 г.

^[123] Как и в большинстве республик бывшего СССР, при формально провозглашенной свободе передвижения для получения легального статуса и доступа к социальным услугам необходима регистрация по месту жительства. Такая практика приводит к задержаниям для установления личности или места жительства, а также по подозрению в совершении уголовного преступления или административного правонарушения. Лица без определенного места жительства и документов, удостоверяющих личность, могут задерживаться на срок до одного месяца. Указ Президента РК № 2707 «Об органах внутренних дел Республики Казахстан» от 21 декабря 1995 г., п. 11(2,12) http://www.pavlodar.com/zakon/index.html?dok=00153&uro=08015; Ежегодный доклад Госдепартамента США о правозащитной практике в зарубежных странах за 2001 г. http://www.state.gov/g/drl/rls/hrrpt/2001/eur/8275pf.htm

^[124] А.Б.Косухин (ЮНЭЙДС). ВИЧ/СПИД в Центральной Азии…

^[125] Интервью Хьюман Райтс Вотч с Людмилой Ф. (Павлодар, 31 августа 2002 г.), Диной Н. (Караганда, 20 августа 2002 г.), Ириной С. (Чимкент, 24 августа 2002 г.) и др., включая врачей.

^[126] Интервью Хьюман Райтс Вотч с Евгенией В. и Жанной С. (НПО «Сеним», Чимкент, 22 августа 2002 г.), а также с руководителем НПО «Альтернатива» Ж.Бердибаевым (Алма-Ата, 16 августа 2002 г.)

^[127] По результатам исследований Хьюман Райтс Вотч в 2002 г. по меньшей мере 35% опрошенных нами РКС-женщин были потребителями инъекционных наркотиков.

^[128] Центр изучения общественного мнения. Поведенческий надзор среди потребителей инъекционных наркотиков в девяти городах Казахстана в рамках эпидемиологического надзора за ВИЧ-инфекцией. Алма-Ата, 2002 г., стр. 17-18.

^[129] Интервью Хьюман Райтс Вотч с В.Скрябиной. Чимкент, 23 августа 2002 г.

^[130] Только 20% обращались за помощью. Свое нежелание использовать механизмы правовой защиты респонденты объясняли тремя причинами: неверием в эффективность правоохранительных органов; страхом перед жестокостью супруга; боязнью огласки. Интервью Хьюман Райтс Вотч с сотрудниками чимкентского КВД 22 августа 2002 г. Другие исследования и группы в этой области в Казахстане подтверждают массовый характер побоев в семье, «нормальное» отношение к этому со стороны женщин и боязнь последних прибегать к правовым средствам защиты. См. материалы о работе нескольких местных НПО на сайте Института «Открытое общество» http://www.osi.hu/vaw/2002propcount.php

^[131] Интервью Хьюман Райтс Вотч с Р.Бигиметбетовой. Чимкент, 22 августа 2002 г.

^[132] Работники чимкентского КВД также говорили о том, что в большинстве случаев полиция пытается переложить вину на женщину. Интервью Хьюман Райтс Вотч с главврачом Т.Родиной и психологом Р.Бигиметбетовой (Чимкент, 22 августа 2002 г.), а также с РКС в Павлодаре и Чимкенте (август-сентябрь 2002 г.). См. также: Ежегодный доклад Госдепартамента США о правозащитной практике в зарубежных странах за 2001 г. http://www.state.gov/g/drl/rls/hrrpt/2001/eur/8275pf.htm

^[133] Интервью Хьюман Райтс Вотч. Павлодар, 31 августа 2002 г.

^[134] Интервью Хьюман Райтс Вотч. Павлодар, 31 августа 2002 г.

^[135] Интервью Хьюман Райтс Вотч. Павлодар, 31 августа 2002 г.

^[136] В августе-сентябре 2002 г. курс составлял примерно 150 тенге за 1 долл. США.

^[137] Интервью Хьюман Райтс Вотч. Чимкент, 23 августа 2002 г.

^[138] Чимкент, 22-24 августа 2002 г.

^[139] Многие РКС также утверждали, что полиция преследует их как ПИН или просто пользуется их уязвимостью как лиц, не имеющих документов, чтобы выполнить план по арестам.

^[140] Интервью Хьюман Райтс Вотч. Чимкент, 24 августа 2002 г.

^[142] Интервью Хьюман Райтс Вотч. Павлодар, 31 августа 2002 г.

^[143] Интервью Хьюман Райтс Вотч. Чимкент, 24 августа 2002 г.

^[144] Интервью Хьюман Райтс Вотч. Караганда, 20 августа 2002 г.

^[145] Интервью Хьюман Райтс Вотч. Павлодар, 30 августа 2002 г.

^[146] Интервью Хьюман Райтс Вотч в августе-сентябре 2002 г.

^[147] Врачи и сотрудники программ снижения вреда утверждают, что уровень информированности относительно основ репродуктивного поведения, ИПППП и ВИЧ/СПИД значительно ниже у выходцев из сельских районов, чем у коренных жителей крупных городов.

^[148] Интервью Хьюман Райтс Вотч. Чимкент, 22 августа 2002 г.

^[149] Интервью Хьюман Райтс Вотч. Чимкент, 24 августа 2002 г.

^[150] Интервью Хьюман Райтс Вотч. Павлодар, 31 августа 2002 г.

^[151] Пункты анонимного обращения организуются в рамках программ снижения вреда и оказывают частичный или полный объем следующих услуг: обмен шприцев, информирование о безопасных приемах пользования шприцами, раздача презервативов, добровольное обследование на ВИЧ и ИПППП, раздача литературы о ВИЧ/СПИД и наркотиках, психологическая помощь, направление на лечение в медицинские учреждения. В Казахстане такие пункты расположены, главным образом, при учреждениях здравоохранения (СПИД-центры, диспансеры и больницы), однако некоторые имеют отдельные площади.

^[152] Интервью Хьюман Райтс Вотч. Чимкент, 24 августа 2002 г. В Павлодаре представители Хьюман Райтс Вотч лично убедились в том, что пункт доверия при местном СПИД-центре был закрыт в воскресенье, 1 сентября 2002 г.

^[153] Интервью Хьюман Райтс Вотч с сутенером Александром М., РКС Диной Н., Эллой С., Анарой В. и Викторией М. (Караганда, 20 августа 2002 г.); РКС Мадиной С. и Натальей Р. (Чимкент, 22 августа 2002 г.); а также с работниками государственного здравоохранения и сотрудниками программ снижения вреда (имена не разглашаются, 22-24 августа 2002 г.)

^[154] Интервью Хьюман Райтс Вотч с сутенером Александром М. (Караганда, 20 августа 2002 г.); РКС Мадиной С. и Натальей Р. (Чимкент, 22 августа 2002 г.)

^[155] Интервью Хьюман Райтс Вотч с сутенером Александром М. Караганда, 20 августа 2002 г. По оценке собеседника, только в Караганде существует от 18 до 24 организованных группировок. Об этом же говорили Хьюман Райтс Вотч работники государственного здравоохранения (имена не разглашаются, Чимкент, 22 августа 2002 г.)

^[156] Интервью Хьюман Райтс Вотч с сутенером Александром М. Караганда, 20 августа 2002 г.

^[157] Интервью Хьюман Райтс Вотч с сутенером Александром М., РКС Диной Н., Эллой С., Анарой В. и Викторией М. Караганда, 20 августа 2002 г.

^[158] Интервью Хьюман Райтс Вотч с И.Ерасиловой. Алма-Ата, 9 сентября 2002 г.