Предать дарфурских убийц международному суду

Есть ли способ остановить развитие этнических чисток в Дарфуре, регионе на западе Судана? Этот вопрос должен стать главным для чрезвычайного заседания СБ ООН, которое начинается сегодня в Найроби.

Проправительственные полувоенные формирования "Джанджавид" продолжают беспрепятственно совершать изнасилования, поджоги и убийства. Это делается руками в основном безземельных арабов-кочевников, главная мишень которых - коренное чернокожее население. На сегодняшний день погибло около 70 тысяч человек, примерно полтора миллиона были вынуждены уйти с обжитых мест. Как можно хотя бы остановить этот процесс, если и не создать условия для восстановления мира и безопасности в регионе?

Отчасти решение проблемы зависит от 3,5-тысячного контингента Африканского союза, который предполагается разместить в Дарфуре. Однако этот процесс идет удручающе медленно, к тому же в условиях обширных районов пересеченной местности миротворцы, в лучшем случае, смогут обеспечить защиту лагерей для вынужденных переселенцев, в то время как их реагирование на нападения в других местах будет неизбежно запаздывать. Правительство Судана отказывается разоружать и распускать полувоенные арабские формирования, которые остаются его главной ударной силой в борьбе с дарфурскими повстанцами. В ситуации, когда мирные переговоры под эгидой Африканского союза зашли в тупик, а прекращение огня то и дело нарушается, затишье вряд ли продлится долго.

Между тем серьезным фактором может оказаться международное уголовное преследование. В сентябре по поручению Совета Безопасности была создана международная комиссия по расследованию для Дарфура, заключение которой ожидается в январе. Учитывая масштабы и тяжесть преступлений, комиссия, скорее всего, рекомендует Совбезу передать суданское дело Международному уголовному суду - недавно созданному институту уголовного преследования за геноцид, военные преступления и преступления против человечества.

Возможности Международного уголовного суда изменить политическую динамику в Судане со всей очевидностью проявились для меня во время встреч с высокопоставленными суданскими чиновниками в Хартуме в прошлом месяце. Сначала они ссылались на то, что поскольку жертвы нарушений в Дарфуре не знают имен нападавших, правительство может и не установить фигурантов. В ответ на это я предложил начать с Мусала Хилала, который считается лидером "Джанджавид". "Так на него нет ни одной жалобы", - было сказано мне, и этот аргумент повторялся потом много раз.

Когда мое предложение подать иск от своего имени было отвергнуто, я упомянул Международный уголовный суд - и собеседники вмиг посерьезнели. МУС, объяснял я, не особенно интересуется рядовыми исполнителями, работая больше по инициаторам и организаторам массовых жестокостей. Их имена, я напомнил собеседникам, известны правительству. Такие организации, как Хьюман Райтс Вотч, могли бы предоставить суду перечень преступлений, свидетельствующий об устойчивой практике, о которой не могли не знать те, кто отдавал приказы. В соответствии с принципом ответственности командиров этого достаточно для уголовного преследования.

Будучи в Хартуме, я раз за разом убеждался в том, что реальная угроза Международного уголовного суда действительно может помочь Дарфуру. Суданские чиновники знают, что этот суд полагается на местную юстицию только в том случае, если последняя работает добросовестно. Пассивность Хартума на этом направлении все меньше соответствует этому критерию. Если дарфурское дело будет принято Международным уголовным судом, правительство будет вынуждено начать громкие судебные процессы, или же, как в случае с Боснией, где был создан отдельный международный трибунал, причастные к нарушениям руководители будут вынуждены заниматься в основном тем, чтобы скрываться от ареста. При любом из вариантов насилия будет меньше.

Резолюции СБ ООН см:

Резолюция 1556

Резолюция 1564

Другие материалы Хьюман Райтс Вотч

Судан: трагедия Дарфура

Совет Безопасности пока не передал дело в МУС - в значительной степени потому, что США не устраивает теоретическая возможность преследования американских граждан. При этом Дарфур мог бы стать первым прецедентом передачи дела Совбезом. По существу вопроса Вашингтон занимает решительную позицию, назвав убийства в Дарфуре геноцидом, и вето в СБ на передачу дела чревато для него серьезными политическими последствиями. Другой помехой остаются нефтяные интересы Китая, из-за которых Пекин не склонен ставить под удар высокопоставленных суданских чиновников, стоящих за "Джанджавид". Здесь стоит заметить, что прекращение убийств снизит риск перебоев с поставками нефти из-за конфликта.

Европейские лидеры также беспокоятся, что преследование представителей суданского руководства в Международном уголовном суде может сорвать усилия по прекращению самостоятельного 21-летнего конфликта на юге Судана. Однако история свидетельствует о том, что мир, построенный на безнаказанности, редко бывает долговечным. Более того, безнаказанность за зверства на юге страны неизбежно сыграла свою роль в том, что происходит сегодня в Дарфуре.

Став сигналом о недопустимости этнических чисток, уголовное дело стало бы крупным шагом в направлении создания условий для возвращения в Дарфур перемещенных лиц. Само по себе это не решает проблемы, однако без этого не может быть устойчивого решения. Если Совет Безопасности хочет получить в Дарфуре долгосрочное урегулирование, ему придется доказать свою приверженность обеспечению ответственности за совершенные там преступления против человечества.