campaigns

Правовые аспекты войны в Афганистане и других элементов антитеррористической кампании

Беспрецедентные удары 11 сентября 2001 г. по зданиям Всемирного торгового центра и Пентагону, унесшие жизни тысяч мирных граждан, составляют уголовное преступление как по американскому законодательству, так и по меркам международного права. В частности, как умышленное убийство в связи с широкомасштабным нападением на гражданское население, они квалифицируются как преступление против человечества, уголовно наказуемое в любой стране мира. Главным подозреваемым является Усама бен Ладен - скрывающийся в Афганистане гражданин Саудовской Аравии, который, как полагают, и был вдохновителем и организатором террористической сети, обучал и финансировал боевиков. Утверждается, что с ним связаны также организации, созданные для тайных операций против военных и гражданских объектов в США, и вооруженные формирования, действующие в составе афганского движения “Талибан”.

Ответной реакцией стали удары антитеррористической коалиции по вооруженным силам талибов и объектам, связываемым с бен Ладеном и его террористической сетью. Произошло наложение нового международного конфликта на затяжную гражданскую войну, или внутренний вооруженный конфликт, между движением “Талибан” и противостоящим ему Объединенным фронтом (Северным альянсом).

Как будет показано ниже, государства не вправе вести войну любыми средствами, даже с неявным противником. Главной целью международного гуманитарного права, известного также как законы и обычаи войны, является защита мирного населения и других лиц, не участвующих в военных действиях. Воюющие стороны обязаны проводить различие между комбатантами и некомбатантами. Существуют требование о сведении к минимуму ущерба для гражданских лиц и гражданского имущества и вытекающий из него запрет нанесения таких ударов, которые привели бы к непропорциональному ущербу для гражданского населения и были бы неизбирательными по характеру своего воздействия.

В период вооруженного конфликта сохраняет силу и ряд международно-правовых норм в области прав человека. Приостановление некоторых прав не допускается даже в условиях чрезвычайного положения. Речь идет о запрете произвольного лишения жизни, пыток, суда постфактум, а также о свободе религии. Ограничение других гражданских и политических свобод допустимо, но лишь при строго определенных условиях: такое ограничение должно вводиться на определенный период, исключать возможность дискриминации отдельных лиц и только в объеме, безусловно необходимом с учетом остроты положения, при котором жизнь нации находится под угрозой.

Рассматриваемые два корпуса правовых норм - гуманитарное право и права человека - могут одновременно применяться для географически различных районов. Например, вооруженный конфликт в одной стране будет подпадать под действие главным образом гуманитарного права, в то время как борьба правоохранительных органов с преступными группировками в другой стране должна регламентироваться правозащитными нормами со всей полнотой гарантий в области использования силы и справедливости правосудия, даже если такие группировки и были бы связаны с одной из сторон конфликта в первой стране. В силу этого вопрос об отнесении стороны, противостоящей США и их союзникам по складывающейся антитеррористической коалиции, к преступникам или военному противнику является не только чисто политическим, поскольку от его решения зависят такие важнейшие моменты, как условия применения силы на поражение. Ниже будут рассмотрены различные аспекты и взаимосвязь между требованиями международных норм в области прав человека и гуманитарного права.

  • Законность применения США военной силы в ответ на теракты 11 сентября
  • Понятие международного гуманитарного права
  • Основные различия между гуманитарным правом и стандартами в области охраны правопорядка
  • Нормы международного гуманитарного права, регулирующие войну, в которой одной из сторон являются негосударственные субъекты
  • Проблема выбора правоохранительного или военного преследования подозреваемых Соединенными Штатами или их партнерами по коалиции
  • Законность физического устранения лиц, подозреваемых в терроризме
  • Возможность назначения США награды за убийство Усамы бен Ладена или других подозреваемых в свете заявления Дж.Буша об объявлении бен Ладена в розыск «живым или мертвым»
  • Возможность привлечения пленных к уголовной ответственности и последствия признания их военнопленными
  • Преступления, по которым возможно уголовное преследование организаторов и исполнителей терактов 11 сентября
  • Место привлечения подозреваемых к уголовной ответственности
  • Положения международного гуманитарного права, применимые к конфликту в Афганистане
  • Международно-правовые ограничения объектов нападения
  • Законность ударов, направленных на деморализацию мирного населения или ослабление его поддержки военных усилий противной стороны
  • Конкретные цели авиаударов в Афганистане
  • Международно-правовые ограничения методов нападения
  • Использование гражданского населения в качестве «живого щита»
  • Вероятность гибели зимой тысяч афганских перемещенных лиц от голода и холода и гуманитарное право
  • Виды оружия и средства нападения, запрещаемые гуманитарным правом
  • Обязанность соблюдения норм гуманитарного права вне зависимости от действий противной стороны
  • Ответственность США в случае нарушения их союзниками законов и обычаев войны

Законность применения США военной силы в ответ на теракты 11 сентября

Вопрос о законности войны против государств, причастных к террористической деятельности или попустительствующих ей, является сложным и вызывает серьезные споры. См., например, http://www.crimesofwar.org/ иhttp://www.asil.org/insights/. Устав ООН ограничивает право государств на использование военной силы при разрешении международных споров. Законным является использование военной силы в случае индивидуальной или коллективной самообороны, или с санкции Совета Безопасности в случае акта агрессии, или наличия другой угрозы международному миру и безопасности.

В интересах поддержания непредвзятости и авторитетности анализа соответствия войн нормам международного гуманитарного права Хьюман Райтс Вотч не ставит вопрос о законности или справедливости конкретной войны. Как и у Международного комитета Красного Креста, центральным пунктом нашего мандата во время войны служат собственно методы ее ведения (jus in bello), а не вопросы законности войны как таковой (jus ad bellum). Исключение делается только в случае призыва к военному вмешательству как к единственному средству прекращения массовой гибели людей, граничащей с геноцидом, как это было в Боснии и Руанде в 1990-х гг. Поэтому здесь мы рассматриваем именно вопросы jus in bello в контексте международного гуманитарного права.

Понятие международного гуманитарного права

Международное гуманитарное право регламентирует действия сторон международного и внутреннего вооруженного конфликта. В числе прочего, оно основано на четырех Женевских конвенциях 1949 г. и двух Дополнительных протоколах к ним 1977 г., Гаагских конвенциях 1907 г. о средствах и методах войны, а также на общепризнанных международных обычаях. К 7 октября 2001 г. Афганистан большую часть последнего десятилетия находился в состоянии гражданской войны, подпадающей под международно-правовые нормы о внутренних вооруженных конфликтах. Действия антитеррористической коалиции после 7 октября - это сфера применения норм международного вооруженного конфликта, наиболее подробно разработанных и предусматривающих наибольшую степень защиты как для гражданского населения, так и для военнослужащих.

В основе международного гуманитарного права лежит обязанность защиты жизни гражданского населения, а также здоровья и неприкосновенности мирных жителей и других категорий некомбатантов, включая раненых или пленных, а также сложивших оружие. В частности, запрещается нападение на этих лиц или умышленное причинение им физического вреда.

Фундаментальное значение для международного гуманитарного права имеет различие между комбатантами и некомбатантами. В то время как в отношении первых, как и их командования, применение силы на поражение признается оправданным, нападения на гражданских лиц и некомбатантов запрещаются при любых обстоятельствах. Более того, как будет показано ниже, предполагаемые последствия для некомбатантов в каждом конкретном случае нападения не должны быть чрезмерными по сравнению с тем военным преимуществом, которое предполагается в результате такого нападения получить.

Основные различия между гуманитарным правом и стандартами в области охраны правопорядка

Международное гуманитарное право не запрещает убийства противника военнослужащими - даже при отступлении - до тех пор, пока противник не ранен, не захвачен в плен или иным образом не выведен из строя. В отличие от этого международные стандарты в области охраны правопорядка запрещают представителям правоохранительных органов использовать силу на поражение в отношении подозреваемых, за исключением случаев, когда это безусловно необходимо для защиты себя или третьих лиц от реальной угрозы жизни или серьезного вреда здоровью. После заключения под стражу подозреваемый может быть привлечен к ответственности за любой акт насилия, в то время как при международном конфликте захваченные комбатанты противной стороны не несут ответственности за сам факт участия в военных действиях, хотя и могут быть преданы суду за уголовные преступления, военные преступления и преступления против человечества.

Нормы международного гуманитарного права, регулирующие войну, в которой одной из сторон являются негосударственные субъекты

Как уже отмечалось, наиболее разработан инструментарий, относящийся к вооруженным конфликтам между государствами. Военные действия между антитеррористической коалицией и режимом талибов в Афганистане можно отнести к данной категории. Те же нормы работают и в случаях, когда на стороне одного из государств действуют полувоенные формирования, включенные в состав вооруженных сил. Представляется, что именно так обстоит дело с военным крылом “Аль-Каиды” в Афганистане, называемым иногда 55-й бригадой сил движения “Талибан”. При этом остается открытым вопрос, какими нормами регламентируются возможные операции США по преследованию “Аль-Каиды” или других террористических групп за пределами Афганистана, в особенности если такие группы не будут входить в состав вооруженных сил ни одного из государств.

Разумеется, термин «война» неоднократно применялся при обозначении кампаний борьбы с преступностью, в частности с наркокартелями или с мафией. Однако такие кампании на деле представляют собой, даже при участии военных, широкую операцию по обеспечению правопорядка, но не боевые действия вне рамок уголовной юстиции. В таком случае работают традиционные нормы в области защиты прав человека.

При этом гуманитарное право все же применяется к определенным конфликтам с участием негосударственных субъектов, к которым относятся и мятежники в условиях гражданской войны. В своих Комментариях к статье 3 Женевских конвенций 1949 г. МККК раскрывает позицию государств, участвовавших в разработке данного положения. По мнению Красного Креста, государства признают наличие вооруженного конфликта по смыслу гуманитарного права в том случае, если противостоящая сторона организационно оформлена, находится под ответственным командованием, контролирует определенную территорию и имеет возможность соблюдать и обеспечивать соблюдение норм гуманитарного права. Будучи достаточно аморфной сетью групп и отдельных лиц в около 60, как утверждают, странах, “Аль-Каида” вряд ли отвечает этим критериям, по крайней мере, за пределами Афганистана.

Хьюман Райтс Вотч придерживается убеждения, что даже в случае использования военной силы против негосударственных субъектов, не обладающих всеми перечисленными признаками, основные принципы гуманитарного права все же должны соблюдаться. В Комментариях МККК также утверждается, что основные гарантии по статье 3 Женевских конвенций 1949 г. применяются и к тем «негосударственным» комбатантам, которые не в полной мере отвечают установленным критериям повстанческих сил. При том что Комментарии МККК рассматривают ситуацию гражданской войны, аналогичный подход должен иметь место и в случае международного конфликта с участием негосударственных субъектов.

Проблема выбора правоохранительного или военного преследования подозреваемых Соединенными Штатами или их партнерами по коалиции

Как указывалось выше, Хьюман Райтс Вотч не затрагивает вопроса о законности или справедливости конкретного случая военного вмешательства. Однако в отсутствие вооруженного конфликта с определенным государством мы настаиваем на соблюдении обычного корпуса процессуальных гарантий до того момента, когда будет исчерпана целесообразность правоохранительных действий. Соответственно, до тех пор пока сохраняется целесообразность использования имеющихся инструментов уголовного судопроизводства, мы выступаем против использования военной силы в отношении внутреннего противника. В противном случае применение военной силы автоматически отменяет такие уголовно-процессуальные гарантии, как право на жизнь, свободу и справедливый суд.

Законность физического устранения лиц, подозреваемых в терроризме

Международное гуманитарное право в период вооруженного конфликта разрешает нападения на войска противника и его командование, даже высшее, при условии соответствия таких нападений принципу защиты гражданского населения. Однако казнь военнопленных или нанесение ударов по некомбатантам относятся к военным преступлениям. В ситуациях, не доходящих до вооруженного конфликта, международные стандарты в области охраны правопорядка налагают дополнительные ограничения. Представители правоохранительных органов вправе использовать силу на поражение только для защиты себя или третьих лиц от реальной угрозы жизни или серьезного вреда здоровью, но не, скажем, для убийства подозреваемого при попытке к бегству в отсутствие такой угрозы. Действие этих положений гуманитарного права и правозащитных норм распространяется не только на государственные силы безопасности, но и на любых агентов, которых те могут привлечь.

С 1976 г. все американские президенты неизменно подтверждают директиву, запрещающую политические убийства. Ее принятие последовало за разоблачениями предыдущих покушений и попыток покушений на политических деятелей различных стран. В соответствии с вышеуказанными нормами такая директива не распространяется на комбатантов противной стороны и их командование в условиях вооруженного конфликта и не запрещает представителям правоохранительных органов использовать силу для предотвращения угрозы жизни или здоровью. Однако она совершенно правомерно запрещает при любых обстоятельствах внесудебную расправу и умышленное убийство (кроме как в отношении комбатантов в условиях вооруженного конфликта) как альтернативу имеющимся инструментам уголовного преследования.

Возможность назначения США награды за убийство Усамы бен Ладена или других подозреваемых в свете заявления Дж.Буша об объявлении бен Ладена в розыск «живым или мертвым»

Назначение вознаграждения за смерть человека является побуждением к внесудебной расправе, что запрещено при любых обстоятельствах.

Возможность привлечения пленных к уголовной ответственности и последствия признания их военнопленными

Военнопленными считаются определенные категории комбатантов в условиях международного вооруженного конфликта, «попавшие во власть неприятеля». Они не подлежат уголовной ответственности за сам факт принадлежности к комбатантам, т.е. за вооруженное противостояние противной стороне. При этом уголовная ответственность может наступить для них за те же преступления, по которым могут привлекаться силы держащей в плену державы, т.е. за собственно уголовные преступления, военные преступления и преступления против человечества. Даже в случае осуждения военнопленные остаются под защитой Третьей Женевской конвенции 1949 г.

США и их союзники пока ясно не заявили о том, намерены ли они признавать военнопленным и обращаться соответствующим образом с любым захваченным в Афганистане комбатантом. В условиях международного конфликта военнопленными считается личный состав вооруженных сил одной из сторон. При том что вооруженные силы талибов контролируют большую часть территории Афганистана, США (как и ООН) не признают их законным правительством. В прошлом американское руководство подтверждало приверженность принципу гуманитарного права о признании, в случае сомнений, захваченного лица военнопленным до тех пор, пока его положение не будет определено компетентным судом. Исходя из того, что и США, и Афганистан являются участниками Третьей Женевской конвенции (об обращении с военнопленными), обе эти стороны должны быть обязаны соблюдать ее положения вне зависимости от того, признают ли они противостоящие силы принадлежащими законному правительству.

«Иррегулярные» формирования, такие, как ополчение или добровольческие отряды, к которым относятся и любые формирования, связанные с “Аль-Каидой”, могут в случае захвата быть отнесены к военнопленным при соответствии их следующим условиям (Третья Женевская конвенция): имеют во главе лицо, ответственное за своих подчиненных; открыто носят оружие; имеют определенный и ясно видимый издали отличительный знак и соблюдают в своих действиях законы и обычаи войны. В случае сомнений они также считаются военнопленными до решения компетентного суда.

Указанные требования были несколько смягчены Первым дополнительным протоколом к Женевским конвенциям, который разрешил комбатантам, при условии открытого ношения ими оружия, при определенных обстоятельствах считаться военнопленными и при отсутствии отличительных знаков (формы). США, в отличие от ряда стран-участников коалиции, не являются участником этого протокола, и его положения не являются для США обязательными, поскольку не считаются общепризнанным международным обычаем.

Захваченные комбатанты, не отвечающие критериям военнопленных, должны считаться задержанными. В качестве таковых на них не распространяются гарантии, предоставляемые военнопленным: в частности, они могут быть преданы суду за участие в военных действиях. При этом, однако, в период содержания под стражей в отношении них действует такой же режим обращения, как в отношении гражданских лиц, с соответствующими гарантиями, предусмотренными гуманитарным правом и правозащитными стандартами.

Нормы международного гуманитарного права, относящиеся к внутреннему вооруженному конфликту, не предполагают предоставления статуса военнопленного комбатантам, захваченным противной стороной.

Преступления, по которым возможно уголовное преследование организаторов и исполнителей терактов 11 сентября

Уголовное преследование организаторов, пособников или подстрекателей терактов 11 сентября может осуществляться американскими властями по таким составам, как убийство и похищение. Помимо этого, угон самолета может подпадать под действие различных международных договоров в области борьбы с терроризмом. Наконец, эти деяния могут быть квалифицированы как преступление против человечества.

Согласно последнему по времени определению преступлений против человечества, содержащемуся в Статуте Международного уголовного суда, убийство и «другие бесчеловечные деяния аналогичного характера, заключающиеся в умышленном причинении сильных страданий или серьезных телесных повреждений или серьезного ущерба психическому или физическому здоровью», составляют преступление против человечества, если они «совершаются в рамках широкомасштабного или систематического нападения на любых гражданских лиц, и если такое нападение совершается сознательно». Хьюман Райтс Вотч полагает, что умышленный угон пассажирских самолетов и их использование в качестве орудия разрушения офисных комплексов, в результате которого погибло около 5 тыс. человек, могут быть признаны «широкомасштабным» нападением. Большинство судебных прецедентов по преступлениям против человечества относятся к деяниям, совершенным в период войны по приказу государственной власти, однако в последнее время юриспруденция стала признавать возможность совершения таких преступлений также в условиях мира и негосударственными субъектами.

Место привлечения подозреваемых к уголовной ответственности

Преступления против человечества, военные преступления и случаи нарушения таких договоров, как Гаагская конвенция по борьбе с незаконными захватами воздушных судов предполагают универсальную юрисдикцию, т.е. подозреваемых можно судить в любой стране, вне зависимости от гражданства или места совершения преступления. Универсальная юрисдикция может быть задействована конкретным государством, если это предусмотрено национальным законодательством. В случае, однако, если государство не привлекает подозреваемого к уголовной ответственности, оно обязано выдать его другому государству, которое будет готово и будет иметь возможность предать его суду.

Сохранение в США смертной казни затрудняет выдачу из стран Европы, где это наказание отменено. Хьюман Райтс Вотч выступает против любых видов смертной казни и отмечает преобладание тенденции к ее отмене. Как правило, европейские государства перед выдачей требуют от США гарантий того, что к выдаваемому лицу не будет применяться смертная казнь, и такие гарантии в последнее время в большинстве случаев предоставляются.

Высказывается также мнение о необходимости предания подозреваемых в терактах 11 сентября международному суду. Это возможно, поскольку преступления могут быть отнесены к универсальной юрисдикции. Однако поскольку Международный уголовный суд находится пока только в процессе создания и по определению не имеет обратной юрисдикции, этот институт не сможет принять дело к рассмотрению. В этой ситуации может быть создан специальный международный трибунал: по аналогии с трибуналами по бывшей Югославии и Руанде под эгидой Совета Безопасности ООН или всеми или частью государств, граждане которых пострадали в результате терактов.

Положения международного гуманитарного права, применимые к конфликту в Афганистане

И США, и Афганистан являются участниками Женевских конвенций 1949 г. Обязывающими для них являются также общепризнанные международные обычаи. Многие из стран-членов НАТО и других потенциальных участников коалиции являются также участниками Дополнительного протокола I к Женевским конвенциям. При том что ни США, ни Афганистан не являются участниками Первого протокола, США признают многие его положения как отражающие международные обычаи. Помимо этого, как государство, подписавшее (но не ратифицировавшее) Протокол I, США приняли на себя международно-правовое обязательство воздерживаться от действий, которые могли бы привести к подрыву данного международного договора.

Международно-правовые ограничения объектов нападения

Фундаментальным принципом международного гуманитарного права является концепция «гражданской неприкосновенности». При любых обстоятельствах запрещаются прямые нападения на мирное население: умышленные действия такого рода составляют грубое нарушение гуманитарного права, или военное преступление. В каждом случае поэтому первостепенным долгом является определение и проведение различия между комбатантами и некомбатантами; оперативная или разведывательная информация может оказаться при этом недостаточной. Ярким примером последнего может служить удар сил НАТО по колонне беженцев в Косово в 1999 г., когда цель была ошибочно определена как военная.

К некомбатантам относятся также военнослужащие, выведенные из строя вследствие ранения, пленения или по другим причинам; при этом комбатанты остаются законной военной целью и в период, свободный от выполнения ими боевых задач. Гражданские лица в случае участия в боевых действиях лишаются международно-правовой защиты, однако после возвращения к мирной жизни действие гарантий возобновляется. Политические деятели не являются законной военной целью, кроме как в случаях, когда они в силу занимаемой должности или прямого участия в военных действиях фактически становятся комбатантами. Согласно определению МККК, прямое участие в военных действиях означает «акты войны, которые по своему характеру и направленности могут нанести реальный ущерб личному составу и боевой технике вооруженных сил противника»; к ним относится и оборона. Таким образом, законной военной целью будут политики, на практике осуществляющие командование силами государства, но не работники, скажем, министерства образования (за исключением каких-то маловероятных случаев).

По общему правилу, запрещаются также удары по «гражданским объектам», к которым относятся жилые дома, места отправления культа, больницы, школы или памятники культуры, если только они не используются в военных целях. К военным объектам относятся те, которые вносят «эффективный» вклад в военные действия и разрушение, захват или нейтрализация которых дает «явное» военное преимущество. В случае сомнений объект должен считаться гражданским.

Гражданский характер объекта сам по себе не обязательно предполагает гарантии неприкосновенности, если такой объект соответствует упомянутым критериям военного. Однако в таких случаях «двойного назначения» к объекту может применяться принцип пропорциональности (см. ниже).

Меры предосторожности по защите гражданского населения должны приниматься даже в тех случаях, когда объект нападения используется в военных целях. Одной из таких мер является эффективное заблаговременное предупреждение, когда «обстоятельства позволяют» это (см. ниже). Другая мера - это избежание нападения, в результате которого гражданскому населению может быть причинен непропорциональный ущерб, т.е. такого нападения, «которое, как можно ожидать, вызовет случайные потери жизни среди гражданского населения, ранения гражданских лиц и нанесет случайный ущерб гражданским объектам, или и то и другое вместе, которые были бы чрезмерными по отношению к конкретному и прямому военному преимуществу, которое предполагается получить».

Законность ударов, направленных на деморализацию мирного населения или ослабление его поддержки военных усилий противной стороны

Законными являются только те цели, которые «в силу своего характера, расположения, назначения или использования вносят эффективный вклад в военные действия и полное или частичное разрушение, захват или нейтрализация которых при существующих в данный момент обстоятельствах дает явное военное преимущество». Хьюман Райтс Вотч придерживается мнения, что действия, направленные на подрыв духа гражданского населения, не отвечают данным критериям и, более того, в самой основе своей противоречат цели международного гуманитарного права - защите гражданских лиц. Такие действия, несомненно, могут подорвать боевой дух противника, но одновременно будет подорван и принцип гражданской неприкосновенности. Открывается путь к нападениям и собственно на гражданских лиц и гражданские объекты. К тому же гуманитарное право прямо запрещает «акты насилия или угрозы насилием, имеющие основной целью терроризировать гражданское население».

За исключением упомянутого, международное право не запрещает воздействовать на настроение населения или политическую волю невоенными средствами, в том числе пропагандистскими, дипломатическими и пр. Разрешаются и нападения на военные объекты с целью подрыва боевого духа вооруженных сил, если только такие удары не причиняют чрезмерного ущерба гражданскому населению.

Конкретные цели авиаударов в Афганистане

Судя по предварительной информации, англо-американские силы наносят удары по авиации и системам ПВО, военным штабам, командным пунктам и узлам связи, лагерям боевой подготовки, передовым позициям и аэродромам. За исключением последних, все эти цели безусловно относятся к военным и могут быть объектом нападения при соблюдении принципа пропорциональности гражданского ущерба.

Аэродромы, дороги и мосты могут быть объектами двойного назначения, поскольку могут использоваться как в военных целях, так и для доставки гуманитарной помощи гражданскому населению. К этой категории относятся и объекты электроэнергетики. Большинству населения в Афганистане электричество недоступно, однако отдельные гражданские объекты в городах (такие, как больницы) нуждаются в электроснабжении.

В тех случаях, когда объект может быть использован и для нужд гражданского населения, необходимо тщательно сопоставлять последствия с предполагаемым военным преимуществом, рассматривать все возможности минимизации таких последствий и отказываться от нанесения удара, если гражданский ущерб превышает военное преимущество.

Международно-правовые ограничения методов нападения

Логическим производным принципа гражданской неприкосновенности является общий запрет нанесения неизбирательных ударов. Нападение считается «неизбирательным», если его воздействие не ограничивается или не может быть ограничено военными целями и «которое, таким образом, поражает военные объекты и гражданских лиц или гражданские объекты без различия». Типичными примерами могут служить ковровые бомбежки населенных районов, в которых присутствуют военные цели, или установка противопехотных мин. К неизбирательным относятся также такие нападения, которые, как указывалось выше, чреваты случайными потерями жизни среди гражданского населения, ранениями гражданских лиц и ущербом гражданскому имуществу, чрезмерным по отношению к «конкретному и прямому военному преимуществу», которое предполагается получить. Хьюман Райтс Вотч придерживается мнения о необходимости оценки пропорциональности в каждом случае нанесения удара и для каждой цели, а не в отношении конфликта в целом.

В тех случаях, когда гражданскому населению может угрожать опасность, закон требует осторожного и взвешенного подхода. Обязанность принимать все разумные меры по минимизации гражданского ущерба требует от командного состава выбирать соответствующие средства нападения. При наличии у одной из сторон конфликта высокоточного оружия она обязана преимущественно использовать последнее в населенных районах или вблизи них. Точно так же при наличии нескольких целей, позволяющих получить сопоставимое военное преимущество, командование должно выбирать ту, поражение которой сопряжено с наименьшим ущербом для гражданского населения и гражданских объектов. Каждая из сторон конфликта обязана также делать «эффективное заблаговременное предупреждение о нападениях, которые могут затронуть гражданское население, за исключением тех случаев, когда обстоятельства этого не позволяют», как при необходимости использовать элемент внезапности. Например, если мост или крупная автомагистраль используется и военными, и гражданскими, противная сторона обязана определить возможное наличие альтернативных целей, которые позволили бы получить сопоставимое преимущество при меньшем риске для гражданского населения, обязана определить целесообразность предупреждения и обязана определить время суток, когда сопутствующие потери могли бы быть минимальными. Наконец, если нападение представляется неизбирательным или если характер цели вызывает сомнения, то в этом случае осуществление нападения должно быть отложено или отменено.

Использование гражданского населения в качестве «живого щита»

Участники конфликта должны в максимально возможной степени принимать меры предосторожности в отношении последствий нападения для гражданских лиц. К таким мерам относятся, в частности, удаление гражданского населения от военных объектов и отказ от размещения военных объектов в густонаселенных районах или вблизи от них.

Нарушение этого правила одной из сторон не освобождает противную сторону от обязанности, при оценке законности нападения, учитывать риск сопутствующих потерь. Сопоставление военного преимущества с гражданским ущербом необходимо в любом случае.

Вероятность гибели зимой тысяч афганских перемещенных лиц от голода и холода и гуманитарное право

Использовать голод в качестве метода ведения войны запрещается, равно как и другие методы, направленные на причинение ущерба природной среде или объектам, необходимым для выживания гражданского населения (например, запасы продовольствия и воды). В условиях политических репрессий и последствий войны, насилия и засухи население Афганистана уже на протяжении многих лет испытывает острую нехватку продовольствия и недостаток медицинской помощи. В нынешней ситуации новая волна паники усугубляет уже имеющийся кризис: эвакуация иностранного гуманитарного персонала и свертывание гуманитарной помощи ставит под угрозу жизнь тысяч гражданских лиц. Предполагать сознательный расчет на это в действиях США или кого-либо из союзников нет оснований. Однако антитеррористическая коалиция не должна сбрасывать такую опасность со счета при оценке гражданских последствий удара по любой военной цели. Так, определенные дороги, мосты и аэродромы в обычной ситуации являются законными военными целями, но в случае их необходимости для доставки гуманитарной помощи в зимний период нападение на них будет нарушением принципа пропорциональности и как таковое должно быть запрещено.

Помимо необходимости учета положения гражданского населения при принятии военных решений, Хьюман Райтс Вотч полагает предоставление гуманитарной помощи и принятие других эффективных и упреждающих мер по предотвращению голода и массовой гибели мирных жителей моральным долгом США и их союзников по коалиции, а также всего мирового сообщества.

Виды оружия и средства нападения, запрещаемые гуманитарным правом

Основополагающим является запрет применения оружия и методов, способных причинить излишние повреждения или излишние страдания. В свое время одним из первых видом оружия, противоречащим данному принципу, были признаны разрывные пули; современным примером может служить лазерное оружие ослепляющего действия. Указанный запрет, как и запрет оружия неизбирательного воздействия, лежит в основе запрещения целого ряда видов вооружений. К ним относятся, в частности, биологическое и химическое оружие и противопехотные мины.

Кассетные бомбы, которые широко использовались во время войны в Персидском заливе и на начальном этапе натовской операции в Косово, представляют для мирного населения не меньшую опасность, чем противопехотные мины. Опыт показывает, что процент неразорвавшихся поражающих элементов достаточно высок, и в результате на земле остаются крайне опасные боеприпасы неизбирательного характера. Проблема осложняется и большим числом поражающих элементов. Помимо этого, кассетные бомбы не относятся к высокоточному оружию, и при использовании вблизи населенных районов их воздействие также может быть неизбирательным. Хьюман Райтс Вотч настоятельно призывает США и их союзников полностью отказаться от использования противопехотных мин, а использование кассетных бомб ограничить ситуациями, когда это не сопряжено со смертельной опасностью для мирного населения.

Обязанность соблюдения норм гуманитарного права вне зависимости от действий противной стороны

В случае нарушения талибами или их союзниками норм международного гуманитарного права это не освобождает от обязательств противную сторону - США и их союзников по антитеррористической коалиции.

Ответственность США в случае нарушения их союзниками законов и обычаев войны

США несут прямую ответственность за действия любых сил, находящихся под их эффективным контролем. Помимо этого, Хьюман Райтс Вотч уже давно ставит вопрос о недопустимости предоставления помощи в области безопасности тем силам, в действиях которых просматривается устойчивая практика грубых нарушений прав человека и норм гуманитарного права. В частности, Хьюман Райтс Вотч настаивает на том, что такая помощь не должна оказываться никакой группе или коалиции, в состав которой входят командиры, допускавшие серьезные нарушения гуманитарного права и не понесшие за это наказания. К ним, среди прочих, относятся: генерал Абдул Рашид Дустум, командующий узбекскими силами; Хаджи Мухаммад Мухаккик, один из командиров формирований хазарейцев-шиитов (партия “Хизб-и-Вахдат”); Абдул Расул Сайяф, лидер не действующей ныне суннитской партии “Иттихад-и-Ислами”; Абдул Малик Пахлаван, в прошлом - один из командиров узбекских сил. Мы также настоятельно призываем к созданию механизмов привлечения виновных к ответственности, что должно послужить делу торжества справедливости и недопущению этих лиц в будущем к руководству Афганистаном.