Узьекистан

СОЗДАВАЯ ОБРАЗ ВРАГА
Религиозные преследования в Узбекистане

II. ОБЩИЕ СВЕДЕНИЯ

Краткий исторический обзор

Мусульманами считают себя по меньшей мере 80% жителей Узбекистана. В подавляющем большинстве они принадлежат к ханафитской школе суннизма. Среди остальной части населения присутствуют последователи других ветвей суннизма, суфизма, шиитского ислама, а также православные, иудеи, кришнаиты, бахаисты, католики, иеговисты, протестанты (баптисты, евангелисты, адвентисты) и представители других христианских школ. Большинство независимых мусульман исповедует ханафитский ислам, незначительная часть принадлежит к другим суннитским течениям.

Всплеск исламского возрождения и жесткая реакция властей

В советское время религиозная практика жестко контролировалась государством, в том числе и в Узбекистане. Власти закрывали мечети, изучение ислама было возможно только в отдельных немногих медресе, а от духовенства требовали исполнять роль осведомителей. Духовное управление мусульман Средней Азии и Казахстана, созданное еще в 1943 году, контролировало верующих и определяло рамки приемлемой религиозной практики в регионе. Те, кто не признавал государственных ограничений, продолжали молиться и изучать ислам втайне от окружающих.

В недолгий период гласности в Узбекистане, как и во всем регионе, произошло ослабление контроля над религией. Люди стали более открыто проявлять свою веру, открывались новые мечети и медресе - как государственные, так и частные. Разрыв между неофициальным и государственным исламом сокращался. Этот процесс продолжался и во время становления государственной независимости Узбекистана. На средства правительства и зарубежных фондов было построено значительное количество новых мечетей: их число достигло 4 тыс., в то время как в советский период в Узбекистане действовало всего около 808. Президент Ислам Каримов (бывший первый секретарь ЦК Компартии Узбекистана) всячески старался представить себя поборником исламских традиций и даже держал руку на Коране во время вступления в должность в 1991 году.

Уже в 1992 году обозначился разворот этой тенденции. В мае в Таджикистане началась гражданская война между ориентированной на Россию старой элитой и коалицией сторонников демократии и исламского государства. Считается, что именно эти события вызвали у президента и его окружения страх перед оппозицией вообще и исламской в особенности. Еще долго после окончания войны в Таджикистане И.Каримов продолжал ссылаться на соседнюю республику как на пример того, что может случиться в Узбекистане. В 1998 году, оправдывая принятие нового жесткого закона о свободе совести, он прямо заявил, что если не принять решительных мер против фундаменталистов, то "завтра в Узбекистан придет Таджикистан"9. Отвечая на озабоченность Хьюман Райтс Вотч арестами независимых мусульман, министр иностранных дел А.Камилов указывал: "То, что случилось в Таджикистане, не должно повториться в Узбекистане. Таджикистан планировался как первый этап, второй - это Фергана, третий - дестабилизация всей Центральной Азии…".10 Годом позже он вновь заявил Хьюман Райтс Вотч: "С юга наступает религиозный экстремизм. Они хотят уничтожить страну и поставить мулл, как в Таджикистане… Узбекистан - следующий".11 Соответственно, последовали репрессии против всей политической оппозиции, поднявшейся, как и религия, в недолгий период открытости. Правительство запретило оппозиционные партии, закрыло их печатные издания, а партийные лидеры стали жертвами арестов и нападений и были вынуждены эмигрировать. В 1992 году власти также запретили в республике деятельность Исламской партии возрождения, стоявшей на исламской платформе.12 Исчезновение позднее в том же году лидера узбекской организации ИПВ имама Абдуллы Утаева дало наблюдателям повод говорить о возможном использовании органами безопасности запрещенных приемов.13


Восстановление тотального государственного контроля: 1992-1995 годы

Запретив религиозные политические партии, правительство попыталось застраховаться и от появления других форм политизированного ислама. Контроль над религией был вновь ужесточен, а несогласные с этим подвергались гонениям.

В 1993 году в Узбекистане был принят закон о свободе совести, сохранивший многие ограничительные положения советского закона 1991 года. Определять разрешенные рамки исламской практики и бороться с несогласными в рядах исламского духовенства было поручено Духовному управлению мусульман Узбекистана и Комитету по делам религий при Кабинете министров. Духовное управление сохранило многие полномочия своего советского предшественника, в частности в области регистрации мечетей и медресе, назначения и отстранения имамов, определения содержания проповедей и издания религиозных указов. Отныне разрешенная исламская практика была ограничена областью, санкционированной этими двумя официальными органами, и могла проходить только под руководством лиц, назначенных Духовным управлением.

Те, кто отказывался соблюдать установленные рамки, получали ярлык "ваххабитов" вне зависимости от того, действительно ли они исповедовали ваххабизм или были сторонниками исламского государства и шариатского правления. В их число попали как набожные мусульмане, молившиеся или изучавшие Коран в частном порядке, так и сторонники создания в Узбекистане исламского государства или введения шариатских норм. Правоохранительные органы стали считать "ваххабитами" и тех, кто занимался "прозелитизмом", т.е. призывал мусульман к соблюдению канонов ислама через признание символа веры, отказ от алкоголя, пятикратное совершение намаза, соблюдение религиозных праздников и изучение арабского языка для приобщения к оригинальному тексту Корана. Чиновники объявляли "ваххабитами" известных своей независимостью имамов за отказ говорить о личной преданности президенту во время проповеди, играть роль осведомителей для правоохранительных органов или подчиняться другим государственным установкам. Сегодня практически любой, кто так или иначе был связан с независимыми имамами, изучал у них ислам или посещал их мечети, может получить клеймо последователя "ваххабитского" имама и, соответственно, сам стать для властей "ваххабитом". Со временем светские и духовные власти также стали относить к "ваххабитам" тех, кто открыто проявляет свои религиозные убеждения, например через ношение бороды или хиджаба или, как уже отмечалось, пятикратное совершение намаза. Подозрения у властей вызывает и углубленное изучение исламских трудов, в особенности написанных и опубликованных за пределами Узбекистана.


Удар по имамам: 1995-1997 годы

Исчезновение шейха Абдували Мирзоева стало первым серьезным признаком того, что растущая враждебность властей по отношению к независимому исламу может не ограничиться одной лишь риторикой. А.Мирзоев был влиятельным имамом андижанской соборной мечети. Он пользовался большим авторитетом в Андижанской области и был независимо мыслящим и активным представителем мусульманской общины Узбекистана. Утверждается, что он выступал за установление в будущем в Узбекистане исламского государства и шариатского правления и сопротивлялся попыткам властей установить контроль над его религиозной деятельностью и убеждениями.14

29 августа 1995 года А.Мирзоев и его помощник Рамазанбек Маткаримов должны были вылететь из Ташкента в Москву для участия в международной конференции. По некоторым сведениям, один человек видел, как при посадке А.Мирзоев был задержан сотрудниками органов безопасности.15 После этого подтвержденных сведений ни о нем, ни о его помощнике не имеется. При этом в анонимной записке человека, утверждавшего, что он одно время находился с А.Мирзоевым в одной камере, говорится, что в августе 1995 года имам Мирзоев содержался в подвале главного здания МВД, а с сентября 1995 года по апрель 1996 года - в Ташкентском СИЗО.16 Узбекские власти, со своей стороны, впоследствии утверждали, что имам Мирзоев инсценировал собственное исчезновение, чтобы доказать справедливость заявлений о нарушении властями прав независимых мусульман на свободу совести и религии.17 После исчезновения имама андижанская джами-мечеть была закрыта как "ваххабитская" и рассадник "реакционных" религиозных идей.18 На момент составления настоящего доклада местонахождение А.Мирзоева и Р.Маткаримова оставалось неизвестным. Бывший помощник имама Мирзоева Нигмат Парпиев, по примеру своего наставника ставший имамом в Андижане, пропал без вести в сентябре 1997 года.19

Среди объявленных "ваххабитами" к середине 1990-х годов оказались и представители духовенства, назначенные Духовным управлением. Пожалуй, наиболее известным из них был имам ташкентской мечети "Тохтабой" Обидхон Назаров, которого называли одним из вероятных кандидатов на пост муфтия - высшего иерарха в официальном исламе. В 1996 году, после того как имам Назаров попал в опалу за несоблюдение предписаний Духовного управления и отказ стать информатором Службы национальной безопасности, СНБ добилась его отстранения от руководства мечетью за "неподчинение Управлению".20 Преследования, которым в последующие годы власти подвергали семью имама Назарова, документально зафиксированы в настоящем докладе.


Эскалация арестов: 1997-2001 годы

Поводом для усиления репрессий против "ваххабитов" зимой 1997-1998 годов послужили декабрьские события, когда в Наманганской области были убиты несколько сотрудников милиции и обезглавлены два человека, один из которых был чиновником местной администрации. В первые четыре месяца после этого в Наманганской и Андижанской областях было арестовано по меньшей мере несколько сотен, возможно более тысячи, независимых мусульман.21 Милиция теперь охотилась даже за теми, кто был лишь косвенным образом связан с имамами Назаровым и Мирзоевым, а также с другими опальными религиозными лидерами, и за теми, кто поддержал имама Назарова во время его конфликта с властями. Давних прихожан имама Назарова заносили в специальные списки и потом по этим спискам забирали. Сотни молодых людей, огульно причисленных милицией к "ваххабитам", были арестованы и осуждены по сфабрикованным обвинениям в хранении наркотиков или боеприпасов. Сотни других задерживали и заставляли сбривать бороду или под различными предлогами подвергали административному аресту на срок от 10 до 15 суток.

Последствия начавшейся в 1998 году заметной активизации слежки за независимыми мусульманами сказывались на протяжении нескольких последующих лет. Именно с 1998 года от спецслужб, местных чиновников и махаллинских комитетов стали все более настойчиво требовать, чтобы они отслеживали поведение граждан, в особенности "подозрительную" религиозную деятельность. Так, в начале 1999 года президент И.Каримов призвал махаллинские комитеты проявлять бдительность в отношении содержания проповедей в местных мечетях.22

Массовая сеть пристальной слежки в итоге позволила собрать "компромат" на тысячи людей, которых власти впоследствии назвали "врагами" или противниками правительства. Многие из этих людей были арестованы после взрывов в Ташкенте в 1999 году.

Одним из переломных моментов в борьбе властей с независимым исламом стало принятие в мае 1998 года Закона "О свободе совести и религиозных организаций". Подкрепленный соответствующими поправками в уголовном и административном кодексах, этот закон превратил хранение "экстремистской" религиозной литературы, членство в "экстремистских" религиозных организациях и прозелитизм в уголовные преступления, наказуемые длительными сроками лишения свободы. Принятие этого закона не оставило никаких сомнений в том, что массовые аресты были инструментом политики центральной власти, а не просто перегибами милиции или местных чиновников.23 О планах правительства в отношении независимого ислама свидетельствовали и внешнеполитические шаги Ташкента. В июне 1998 года Узбекистан вместе с Россией и Таджикистаном образовали коалицию по борьбе с "исламским экстремизмом" в Центральной Азии, главным противником которой были объявлены "ваххабиты".24


Теракты, массовые аресты и судебные процессы

16 февраля 1999 года у правительственных зданий в Ташкенте прогремели пять взрывов, в результате которых больше десяти человек погибли, многие получили ранения.25 Февральские теракты стали началом нового этапа в кампании против независимого ислама. Президент И.Каримов не замедлил возложить вину на "исламских экстремистов" и использовал эти события для оправдания предыдущих репрессий.26 Последовали аресты тысяч независимых мусульман. Президент назвал теракты покушением на него лично и поклялся покарать не только экстремистов, но и "отцов, которые вырастили [врагов государства] …".27 Это заявление положило начало политике коллективного наказания, в рамках которой арестовывали отцов, братьев и других родственников подозреваемых по мужской линии, единственным доказательством вины которых были родственные связи. Женщины сначала подвергались притеснениям или задержанию на короткое время, позднее их стали арестовывать и отдавать под суд.

Серия судебных процессов по делам террористов в связи с февральскими событиями началась в июне 1999 года.28 Прокуроры не раз называли подсудимых "ваххабитами" и заявляли, что теракты были проявлением крупного заговора исламских экстремистов и частью плана по свержению правительства и созданию исламского государства. Никаких объективных доказательств связи подсудимых с терактами обвинение не представило, в то время как суды сопровождались многочисленными процессуальными нарушениями. Обвиняемых подвергали пыткам, держали их в полной изоляции и отказывали им в доступе к адвокату, а их родственников и свидетелей запугивали и принуждали к даче показаний. В результате у некоторых наблюдателей возникли серьезные сомнения в причастности обвиняемых к февральским терактам.29

Многие фигуранты процессов, связанных с терактами, в феврале 1999 года уже отбывали наказание по религиозным мотивам. Обвинение "ваххабитов" и других уже осужденных задним числом было санкционировано лично И.Каримовым. 16 февраля президент заявил по национальному телевидению: "Я проинструктировал своих подчиненных. Сказал им: дайте мне список тех, кого посадили в связи с событиями в Намангане, Андижане и вообще в Ферганской долине. По этому списку дайте мне дополнительную информацию, скажите, кто из них настоящие преступники".30 Большинство обвиненных в причастности к февральским терактам из числа находившихся в тот момент на свободе также принадлежали к набожным мусульманам, в прошлом так или иначе связанным с имамами Мирзоевым или Назаровым. В основу обвинения были положены такие обстоятельства, как их религиозность, в том числе частота совершения намаза, год, когда они начали молиться, и мечети, которые они посещали, и суды с готовностью признавали все это как доказательство участия в террористическом заговоре.31 В приговорах широко использовалась лексика военно-политической кампании против исламского фундаментализма - например такие фразы, как "после начала решительной борьбы с ваххабизмом".32

После февральских событий стали повторно арестовывать независимых мусульман, фигурировавших в списках неблагонадежных и еще раньше подвергавшихся задержанию и притеснениям. Аресты членов "Хизб-ут-Тахрир", до этого бывшие разрозненными и избирательными, теперь стали массовыми, несмотря на отсутствие известных фактов причастности этой организации к терактам или к каким-либо другим актам насилия. Милиция устраивала облавы по домам или в местах собраний "Хизб-ут-Тахрир". Поводом, несомненно, послужили февральские взрывы в Ташкенте, однако по меньшей мере один из наблюдателей также отмечал, что эскалация репрессий могла быть связана с тем, что "Хизб-ут-Тахрир" начала становиться все более заметной и влиятельной силой в Узбекистане. Указывается, в частности, на то, что, поскольку на первом этапе печатные материалы "Хизб-ут-Тахрир" распространялись только на арабском, это не вызывало у узбекских властей серьезных опасений. К 1999 году "Хизб-ут-Тахрир" уже подготовила и распространяла литературу на узбекском и других языках народов Центральной Азии и численность организации резко выросла.33

После февральских взрывов правительство, как представляется, разрешило правоохранительным органам применять против "экстремистов" любые средства. Подозреваемых забирали по ночам из дома сотрудники в масках, вооруженные автоматами. Для доказательства вины часто применялась тактика подбрасывания наркотиков или патронов. Иногда в качестве доказательства контрабанды или "экстремизма" изымали даже Коран или другие разрешенные религиозные тексты. Родственников объявленных в розыск брали в заложники, пока подозреваемый не сдастся властям. Милиция также практиковала заключение под стражу членов семьи подозреваемого, чтобы сделать более сговорчивыми тех, кто отказывался сознаваться в преступлениях, которые не совершал. Отмечается рост применения пыток, причем в наиболее изощренных и жестоких формах, включая электрошок, гвозди под ногти, изнасилование и специальные методы побоев, после которых к моменту начала суда не оставалось никаких видимых следов.

Для борьбы с "экстремистами" власти также стали практиковать предложение помилования для добровольно сдавшихся, которых затем благополучно арестовывали. В апреле 1999 года президент и министр внутренних дел публично обещали прощение тем, кто добровольно сознается в несанкционированной религиозной практике или убеждениях, и убеждали родителей в том, что выдавать собственных детей - это только им во благо.34 Такая тактика оказалась довольно эффективной, хотя точное число "попросивших прощения" неизвестно. По оценкам Хьюман Райтс Вотч, непосредственно после этих заявлений только в столице в правоохранительные органы явились сотни независимых мусульман. Представитель МВД утверждал, что в первые дни с просьбой о помиловании обратились 700 человек и все благополучно вернулись домой.35

Сотни мужчин, добровольно сдавшихся властям, отрекшихся от своих религиозных убеждений и связей, попросивших прощения за то, что встали на "ложный" религиозный путь, и поклявшихся в верности конституционному строю, были преданы суду и отправлены за решетку. Власти, заполучив в свои руки "сознавшихся экстремистов", публично предъявляли их населению на собраниях общественности, призванных сформировать негативное отношение к их семьям и сторонникам.


Выход на сцену Исламского движения Узбекистана: 1999-2001 годы

К концу 2000 года излюбленным аргументом властей в пользу продолжения арестов независимых мусульман стала необходимость защиты республики от военной угрозы, исходившей от Исламского движения Узбекистана (ИДУ). Созданное в 1997 году, ИДУ ставит перед собой цель насильственного свержения правительства И.Каримова. Во главе организации стоят политические и религиозные лидеры, бежавшие из Узбекистана в 1992 году, чтобы избежать ареста после событий в Ферганской долине. Военным руководителем ИДУ стал Джума Намангани (известный также как Хаджиев), воевавший во время гражданской войны в Таджикистане на стороне исламской оппозиции. Политический руководитель ИДУ Тахир Юлдашев в прошлом возглавлял молодежное крыло исламистской организации "Адолат" (Справедливость), созданной в Намангане в 1989 году.36 Со своих баз в Таджикистане и Афганистане ИДУ провело вооруженные рейды по территории Киргизии (1999 г.) и Узбекистана и Киргизии летом 2000 года.

Узбекские власти утверждали, что Тахир Юлдашев и Джума Намангани были главарями "крупного заговора" обосновавшихся за рубежом боевиков с целью осуществления терактов в феврале 1999 года и что с ними заодно были представители как светской (эмигрировавший Мухаммед Солих, известный также как Салай Мадаминов), так и религиозной оппозиции (без вести пропавшие имамы Мирзоев и Назаров).37 В организации захвата пассажирского автобуса в Бухарской области 30 марта 1999 года правительство также обвинило Юлдашева, Намангани, Солиха и их сторонников внутри страны. Поначалу, 1 апреля, президент заявил, что в действиях похитителей нет никакой политической подоплеки: "Эти люди не выдвигают никаких политических требований и не заявляют о какой-либо политической принадлежности. Они воры и грабители с ног до головы".38 Впоследствии власти назвали эти события "террористическим актом". Помимо этого сначала сообщалось, что милицией и силами СНБ трое из пяти угонщиков были убиты, однако впоследствии еще пять местных жителей были приговорены к расстрелу за якобы соучастие в этом преступлении.39

В августе 1999 года боевики проникли из Таджикистана на территорию Киргизии и захватили несколько заложников. Первую группу почти сразу же отпустили, однако другие, в том числе четыре японских геолога, оставались в плену два месяца.40 Ответственность открыто взяло на себя Исламское движение Узбекистана, опубликовавшее заявление за подписью Тахира Юлдашева, в котором выдвигались следующие требования: отставка президента И.Каримова; освобождение всех религиозных заключенных в Узбекистане; разрешение вернуться в республику тем, кто бежал от религиозных преследований и другим эмигрантам; введение норм шариата на государственном уровне.41

В августе 2000 года боевики осуществили вторжение на территорию Киргизии и Узбекистана. После двух месяцев ожесточенных столкновений с правительственными войсками обеих республик они были выбиты за пределы государственных границ. Единственным источником информации о потерях были официальные сообщения киргизских и узбекских властей. По версии узбекской стороны, потери среди военных были небольшими (менее двух десятков военнослужащих).42 В Киргизии заявляли, что потеряли около 30 солдат.43 В отношении боевиков ИДУ назывались цифры от 15 до 100 убитых.44

В сентябре 2000 года американская администрация включила ИДУ в свой список террористических организаций. После событий 11 сентября 2001 года президент США Дж.Буш и другие мировые лидеры заговорили о тесных связях ИДУ с талибами и "Аль-Каидой". Утверждалось, что уничтожение лагерей ИДУ в Афганистане было одной из целей антитеррористической операции. Считается, что Джума Намангани был убит на севере Афганистана в ноябре 2001 года.

Узбекское правительство неоднократно заявляло о том, что ИДУ, "ваххабиты" и "Хизб-ут-Тахрир" выступают единым фронтом, хотя никаких объективных доказательств этого оно так и не представило. В результате у значительной части мирового сообщества сложилось впечатление о схожести целей и методов ИДУ и "Хизб-ут-Тахрир". Обе организации стоят на исламской платформе и осуждают развернутую правительством И.Каримова кампанию репрессий против независимых мусульман. Однако при этом они представляют собой самостоятельные группы, исповедующие принципиально различные цели и методы. Исламское движение Узбекистана выступает за насильственное свержение И.Каримова и доказало это на практике похищениями людей и военными операциями, в то время как "Хизб-ут-Тахрир" неизменно заявляет о своей приверженности исключительно мирным методам и неоднократно осуждала использование насилия для достижения своих целей. "Хизб-ут-Тахрир" выступает за восстановление Халифата в том виде, как он существовал в VII-VIII веках (по мнению некоторых - вплоть до прекращения существования Османской империи в 1923 году). ИДУ же лишь в общих чертах говорит об исламском государстве и шариате, не развивая своего видения конкретных институциональных особенностей. К тому же не вызывает сомнения, что главная цель ИДУ - это свержение И.Каримова и его режима.


Институты контроля

Самую заметную роль в кампании борьбы с независимым исламом играли правоохранительные и судебные органы: первые арестовывали мусульман, вторые отправляли их за решетку. Не меньшее значение для государственного контроля за исламской практикой имели и другие институты. Так, фактическая монополия на средства массовой информации позволяла государству обеспечивать арестам мощную пропагандистскую поддержку. На местах махаллинские комитеты служили инструментом тотальной слежки и общественного давления. Активную помощь правительству в разработке общей линии, пропагандистском обеспечении и практической реализации кампании репрессий оказывало и официальное духовенство.


Пропагандистская кампания

Радио, телевидение и печатные средства массовой информации в Узбекистане работают под пристальным государственным контролем и подвергаются жесткой цензуре.45 В республике нет независимой общенациональной информационной сети. Запрещен ввоз большинства иностранных газет и журналов, а вещание зарубежных радиостанций и телеканалов блокируется. Прием местных радиопрограмм с иностранным участием затруднен, поскольку им выделяются частоты, которые отсутствуют на большинстве современных радиоприемников. Государственный контроль над национальными печатными и электронными СМИ превращает их в круглосуточное пропагандистское оружие правительства И.Каримова. После недолгого периода децентрализации власти вернули себе монополию на Интернет, получив возможность более тщательно контролировать информационные потоки и ограничивать доступ к отдельным сайтам. Подавляющее большинство населения не имеет доступа и к кабельным каналам, по которым передаются зарубежные информационные программы.

Контроль над СМИ позволил государству беспрепятственно внушать гражданам, что "религиозные экстремисты" представляют для республики серьезную политическую и военную угрозу. Телевизионные сюжеты о последствиях февральских терактов и программы новостей сопровождались врезками кадров боевиков-исламистов в Таджикистане и Афганистане и должны были служить доказательством правильности тезиса властей о том, что следующей жертвой вооруженных исламистов в регионе может стать Узбекистан. В теленовостях, посвященных арестам и судебным процессам по делам независимых мусульман, последовательно излагалась только позиция государства, а подсудимые часто представлялись как преступники еще до вынесения приговора. В субтитрах или закадровом тексте к картинке с людьми в наручниках или за решеткой последние назывались "религиозными экстремистами" или "пособниками террористов", что превращало передачу в судилище с многочисленной аудиторией.

Государственные СМИ также играли центральную роль в реализации политики поощрения деятельного раскаяния в религиозных "проступках". В специальных выпусках и в вечерних новостях транслировались (в записи) "признания", на которых молодые люди, иногда в присутствии родителей, каялись перед камерой в том, что встали на ложный религиозный путь, просили прощения у президента и народа Узбекистана и благодарили или восхваляли правительство И.Каримова за проявленное к ним великодушие.46 Все это должно было подтвердить мнение властей о том, что этим людям есть в чем каяться, что их религиозная практика была ошибочной и что правительство было право. Это также ошибочно наводило зрителей на мысль о возможности получить помилование, что впоследствии оборачивалось трагедией для многих, кто добровольно сдавался милиции, но вместо прощения получал тюремный срок. С другой стороны, показывали, как родители распекают или осуждают своих детей в соответствии с ролью, отведенной им государством и официальным исламом. Вторя светским и религиозным властям, они заявляли, что некоторые формы исламской практики или связей - это "ошибки", за которые может последовать наказание.

Одним из наиболее вопиющих примеров развернутой на телевидении пропаганды может служить двухчасовой фильм, снятый по заказу правительства и претендовавший на документальное расследование событий 16 февраля 1999 года. На экране проходила череда мужчин, которые один за другим признавались в содеянном, в то время как диктор "сшивал" эти признания в историю масштабного заговора против узбекского государства с участием представителей светской оппозиции в эмиграции, базирующихся за рубежом боевиков и независимых мусульман как внутри страны, так и за ее пределами. Одним из тех, кто давал показания на себя и на других, был поэт Мамадали Махмудов, чье появление в фильме было совершенно неожиданным, поскольку до этого его местонахождение было неизвестно и многие считали его жертвой насильственного исчезновения. В письме, написанном после выхода фильма, М.Махмудов утверждал, что милиция держала его в камере в подвале и угрожала прикончить его и изнасиловать его жену, если он публично не признает себя виновным и не изобличит других.47 Несколько человек, фигурировавших в фильме, впоследствии были преданы суду и осуждены.


Махаллинские комитеты как проводники правительственной политики

Представители всех уровней и звеньев власти принимали прямое или косвенное участие в массовых арестах независимых мусульман задолго до февраля 1999 года. Ключевая роль принадлежит комитету махалли,48 который совместно с главой местной администрации следит за населением и передает милиции информацию о религиозных убеждениях и практике жителей своей территории.49 Комитет выявляет потенциальных "религиозных экстремистов" и официально предупреждает их, а также организует различные меры общественного воздействия, включая так называемые "митинги ненависти".

В 2000 году на уровне руководства республики было заявлено, что в борьбе с исламским "экстремизмом" махалле отводится едва ли не решающая роль. Выступая в парламенте 22 января, И.Каримов назвал усиление роли махаллинских комитетов и местного самоуправления вообще приоритетным направлением правительственной политики.50 Уже 27 января на ташкентском совещании правительственных чиновников, официальных духовных иерархов и руководителей правоохранительных органов министр внутренних дел З.Алматов заверил президента, что милиция и председатели махаллинских комитетов поддержат усилия правительства по обузданию религиозного "экстремизма".51 После столкновений узбекских правительственных сил с боевиками ИДУ в августе 2000 года З.Алматов вновь призвал органы местного самоуправления активно подключиться к борьбе с "экстремистами": "Очнитесь, братья, родители, имамы и руководители! За кем идет наша молодежь? Почему вы не смотрите за ней? Почему не останавливаете их на скользкой дорожке? Вам даны большие права. Дано право определять жизнь и судьбу каждого гражданина в махалле, любого, кто не обеспечивает своему ребенку правильного воспитания или кто позволяет им участвовать в таких вещах".52

По всей республике члены махаллинских комитетов собирали данные на своих жителей, обходя дома или вызывая граждан в комитет, и составляли сводки о степени религиозности и возможных связях. В "опросах" фигурировали такие пункты, как совершение намаза, ношение бороды, сведения о лицах, у которых дети изучали ислам. Жителям предлагали сообщить не только о себе, но и о соседях. Впоследствии махаллинские комитеты передавали личные дела, сводки и другую информацию местным правоохранительным органам.53

О том, что эта работа проводилась по указанию и под руководством МВД, свидетельствует документ, оказавшийся в распоряжении российского правозащитного центра "Мемориал". В вопроснике, поступившем в один из городских махаллинских комитетов Ферганской долины, указаны сведения, которые местные власти должны собрать, и категории лиц, которых следует считать "неблагонадежными". Так, предлагалось указать имена и адреса лиц, которые призывают женщин и несовершеннолетних к намазу, тех, кто совершает намаз в городе в неразрешенных местах, а также взять под особый контроль лиц, которые носят или ранее носили бороду.54

В результате совместных усилий органов местного самоуправления и правоохранительной системы были достигнуты впечатляющие результаты. После событий 16 февраля министр внутренних дел З.Алматов заявил, что его ведомство уже располагает данными на 6 тыс. человек, которые подозреваются в принадлежности к экстремистским группам.55 По данным ПЦ "Мемориал", в 1999 году в махаллях было взято на учет 10 700 "сторонников религиозного фундаментализма".56 Даже президент, говоря о вооруженных боевиках за границей и противниках режима внутри страны, заявил, что их имена известны.57

Роль махаллинских комитетов как информаторов милиции неоднократно проявлялась на судебных процессах по делам независимых мусульман. Члены комитетов постоянно выступают свидетелями обвинения, рассказывая о религиозной деятельности подсудимых. Выступая свидетелями защиты, они прежде всего говорят о раскаянии подсудимого в выборе "ложного религиозного пути" и о своих попытках вернуть человека на "правильный" путь. Судьи, со своей стороны, интересуются, какие меры принимались махаллей до ареста, чтобы пресечь незаконную религиозную деятельность обвиняемого или проявление им своих религиозных убеждений. Во время слушания дела 13 человек, обвинявшихся в принадлежности к "Хизб-ут-Тахрир", председателю махалли предложили объяснить, почему эти люди занимались незаконной религиозной деятельностью на его территории. Один из народных заседателей попросил подтвердить получение махаллей указания из хокимията о необходимости "реагировать на нарушения закона".58 Председатель признал, что указание информировать вышестоящие инстанции о любой незаконной деятельности в махалле действительно поступало. На последовавший вопрос судьи о его действиях в случае обнаружения в махалле члена "Хизб-ут-Тахрир" председатель ответил, что поставил бы в известность членов махаллинского комитета и сообщил бы об этом человеке в милицию.59

Президент И.Каримов также поручил махаллинским комитетам присматривать за местными мечетями, в том числе за поведением имамов и содержанием их проповедей. Выступая по национальному телевидению непосредственно после февральских терактов 1999 года, он заявил:

Каждый махаллинский комитет должен взять под контроль местную мечеть. Зачем нужны мечети? … Мечети нужны, чтобы улучшать жизнь махалли, чтобы людям жилось лучше, чтобы внедрять в умы веру в жизнь после смерти. Они должны еще объяснять людям, каково жить с нечистой совестью, взывать к их совести. Я повторяю, что если в махалле есть мечеть - местный совет должен быть начеку.60

Президент поручил махаллинским комитетам следить за тем, чтобы имамы предупреждали прихожан о недопустимости "догматизма":

О чем идет разговор в мечетях? Выполняют ли эти проповедники свой долг защищать людей? … Они должны раскрывать людям глаза и помогать им отличать правду от догмы… А они раскрывают людям глаза? Предостерегают их? Все это законные вопросы. Если я честно исполняю свой долг, а вы - свой, то тогда те, кто называют себя религиозными лидерами, тоже должны выполнять свой долг. Так? Интересно, их совесть не мучает?61


Стражи махалли

Через несколько месяцев после февральских терактов система контроля на местах была подкреплена законодательно. 14 апреля 1999 года парламент принял закон о местном самоуправлении (далее - Закон о махалле)62, а 19 апреля вышло постановление правительства о "стражах махалли" (посбонах)63, на которых была возложена задача оказывать содействие комитету махалли и милиции в наблюдении за гражданами.64

Постановление о стражах махалли заслуживает особого внимания, поскольку посбоны фактически выступают в качестве полиции нравов, обеспечивая "соблюдение общественных правил и норм поведения и морали" в махалле и работая с "антиобщественными элементами" в интересах изменения поведения последних.65

Посбоны подчиняются как махаллинскому комитету, так и местной милиции и определяются постановлением как "ближайшие помощники правоохранительных органов".66 Как внештатные помощники милиции, посбоны собирают информацию на своих соседей по махалле, включая сводки по результатам бесед с жителями. Все эти сведения затем передаются участковому, по аналогии с тем, как это делает и махаллинский комитет.67 Посбоны прямо уполномочены "выявлять виновных и проводить обыски",68 могут доставлять или вызывать жителей в органы внутренних дел.69

В постановлении о посбонах отражена и центральная роль местных информаторов в кампании репрессий против независимых мусульман. П. 17 гласит, что в обязанности посбона входит "выявление и принятие превентивных и разъяснительных мер к лицам…, которые вовлекают [молодых людей] в организации, преследующие цель вовлечь их в орбиту влияния различных идеологий религиозного экстремизма, а также к лицам, которые осуществляют различные формы незаконной пропаганды и пропагандистской деятельности, которые в противозаконной форме преподают религию подросткам и которые распространяют клевету на конституционный строй".70

Помимо информирования милиции о религиозной практике и убеждениях жителей махаллинские комитеты и сами выступают институтом внесудебного наказания. Мужчин вызывают в махаллю и предупреждают о недопустимости ношения бороды, женщин штрафуют за ношение хиджаба. В махалле от жителей требуют дать подписку о неучастии в "Хизб-ут-Тахрир" или вообще в каких-либо "религиозных сектах". Отголоском сталинской эпохи стали "митинги ненависти", которые организуются махаллинскими комитетами вместе с милицией и местной администрацией для публичного унижения и осуждения независимых мусульман и их родственников.


Роль официального ислама

На начальном этапе кампании религиозных репрессий одним из основных инициаторов карательных мер выступало Духовное управление мусульман Узбекистана, или Муфтият, стремившееся пресекать любые проявления инакомыслия среди духовенства.71 Используя свои полномочия по назначению имамов и регистрации мечетей, Духовное управление обеспечило отстранение ведущих независимых религиозных лидеров, а также лишение регистрации и закрытие большинства мечетей, во множестве появившихся в первые годы независимости. Муфтият установил жесткий контроль за содержанием проповедей, с тем чтобы в мечетях призывали к поддержке правительства, восхваляли президента и не допускали высказываний, которые не соответствовали бы официальной линии.

В июне 1999 года муфтий Абдурашид-кори Бахромов (глава ДУМ и высший официальный иерарх) даже издал фетву (исламское религиозное предписание) против "Хизб-ут-Тахрир", призвав, в русле провозглашенной президентом политики, к коллективному наказанию членов организации, а также к их общественному порицанию и изоляции. По национальному телевидению и радио муфтий заявил, что "Хизб-ут-Тахрир" критикует "современных мусульман" за отказ от джихада и от поддержки насилия, а также за отказ от идеи выборных халифов:72 "Вот поэтому я как председатель Духовного управления и муфтий издал фетву, которая велит всем мусульманам порвать любые семейные узы с продажными людьми, принадлежащими к секте "Хезбе Тахрир" [sic], с теми кто не отрекся от целей, слов и клятв секты и не покаялся. Нужно порвать с ними любые соседские отношения. Не разговаривать с ними. Наоборот, к ним нужно принять самые жесткие меры, чтобы заставить их прозреть".73

Всего через несколько дней после издания этой фетвы муфтий выпустил еще одну, в которой отказал в праве на похороны по мусульманскому обряду тем, кто не отречется от своих обязательств, связанных с членством в незарегистрированных исламских группах.74

Проявлением готовности муфтия лично последовать собственному призыву к осуждению членов "Хизб-ут-Тахрир" стал арест молодого человека, обратившегося к нему с просьбой помочь прекратить преследования мусульман в Узбекистане.75


Комитет по делам религий

Одним из ключевых инструментов уголовного преследования независимых мусульман выступает также Комитет по делам религий при Кабинете министров, подчиняющийся президенту и парламенту. Законом о религии 1998 г. Комитету отводится роль связующего звена между религиозными организациями и государственными органами; на него также возложена задача следить за соблюдением действующего законодательства.76 Одно из основных направлений деятельности - это формулирование требований к содержанию религиозной литературы и установление иерархии вероучений, причем позиция Комитета по этим вопросам используется прокуратурой в суде как экспертное заключение.77 В условиях, когда одним из наиболее частых обвинений против независимых мусульман (а иногда и единственным) становится хранение или распространение печатных материалов, роль Комитета приобретает особое значение.

По мере развертывания кампании репрессий такие "экспертные заключения", наряду с выбитыми из подсудимых признаниями, привычно использовались как решающий довод в пользу обвинительного приговора. Специалисты Комитета практически неизменно приходили к выводу, что заявления, содержащиеся в печатных материалах независимых исламских групп, направлены против конституции. Прокуратура же с успехом использовала это для обоснования своего излюбленного тезиса о том, что хранение или распространение такой литературы, равно как и поддержка изложенных в ней взглядов составляют уголовно наказуемое посягательство на конституционный строй. За редким исключением, работники Комитета лично не выступали в суде, ограничиваясь подготовкой для прокуратуры заключений, которые при этом не предоставлялись защите для ознакомления. Как правило, на суде не проводится частной или независимой экспертизы, которая могла бы представить альтернативную точку зрения, в результат чего у Кабинета министров оказывается монополия на толкование религиозной литературы. На практике содержание или сам текст зачастую вообще не фигурирует на суде, который ограничивается лишь редкими ссылками на заголовок листовки или книги и заслушиванием заключения Комитета.78

Несколько примеров:

  • Приговор по делу Ходжиакбара Эргашева (сына имама Тулкина Эргашева) основывается на заключении группы специалистов Комитета по делам религий относительно книг, найденных, по версии милиции, на квартире у обвиняемого. В справке говорилось, что "Хизб-ут-Тахрир" использовала публикации "Иззат ва Шараф сари" и "Аль-Ваи" ("Сознание") для распространения своих идей среди населения. По мнению Комитета, "под маской ислама" "Хизб-ут-Тахрир" рассчитывала сначала завоевать влияние в обществе, а затем захватить власть и установить исламское государство.79 Х.Эргашев был осужден на 12 лет лишения свободы за посягательство на конституционный строй и по другим обвинениям, причем ни один из пунктов не был связан с конкретными актами насилия или личным подстрекательством кого-либо к насилию со стороны обвиняемого.80

  • Эксперты Комитета исследовали также печатные материалы, найденные, по версии милиции, в доме Шухрата Абдурахимова. Они пришли к заключению, что в материалах содержатся призывы к созданию халифата и "противозаконные идеи об изменении существующего строя, противоречащие Конституции Республики Узбекистан".81 В том же заключении говорилось, что проходивший вместе с Ш.Абдурахимовым Рахим Умаров хранил у себя листовки "Хизб-ут-Тахрир", в которых содержались призывы к "построению исламского государства и которые под маской мусульманской религии преследовали цель захвата власти".82 Исключительно на основании этой косвенной информации о содержании листовок - и якобы их хранения - суд признал Ш.Абдурахимова виновным и приговорил его к 17 годам, а Р.Умарова - к 15 годам лишения свободы, в том числе по статье 159 ч.3 УК (посягательства на конституционный строй, совершенные повторно или в составе организованной группы).83

  • На процессе по делу 13 человек, обвинявшихся в членстве в "Хизб-ут-Тахрир", который проходил в Чиланзарском райсуде Ташкента в июле 1999 года, председательствующий судья Рахмонов во многом основывался на представленной Комитетом по делам религий оценке этой исламской организации. Он заявил, что получил из Комитета 40-страничную справку, в которой были приведены сведения об истории "Хизб-ут-Тахрир" и о ее борьбе за всемирное исламское правительство. В справке также утверждалось, что эта организация стремится "любыми средствами" обратить мусульман в свою веру и что ее печатные материалы распространяются по всей территории Узбекистана без разрешения властей.84 По мнению государственного обвинителя, справка Комитета доказывала, что участие подсудимых в распространении идей "Хизб-ут-Тахрир", в том числе в отношении халифата и норм шариата, принесение присяги на верность партии и распространение листовок - это все были составные части "плана свержения правительства".85 Прокурор особенно подчеркивал, что листовки "Хизб-ут-Тахрир" прошли экспертизу в Комитете и что проект конституции исламского государства содержит призывы к свержению существующего в Узбекистане конституционного строя.86 Комитет, по его словам, признал эти книги противозаконными и направленными против Конституции Узбекистана.87 Государственный обвинитель также заявил, что в справке Комитета (что явно выходит за рамки полномочий последнего) даются оценка религиозной платформы "Хизб-ут-Тахрир" и указания на то, какой должна быть "правильная" вера. В справке, заявил прокурор, "говорится, что вся обнаруженная литература принадлежит религиозной экстремистской группе и [что], хотя вы должны быть религиозными и признавать Аллаха, вы никогда не должны давать клятву…, даже Мухаммед говорил, что джихад - это нехорошо для мусульман… Их деятельность противоречит заветам Пророка".88

Некоторые общие замечания о ваххабизме, "ваххабитах" и "Хизб-ут-Тахрир"

Ваххабизм и "ваххабиты"

В Центральной Азии термин "ваххабизм" используется властями и официальным духовенством как синоним "исламского фундаментализма и экстремизма", причем зачастую - с негативной окраской, влекущей серьезные политические последствия.89 Согласно поддерживаемому правительством широко распространенному заблуждению, в исламе есть три направления: суннитское, шиитское и ваххабитское. В действительности, однако, ваххабизм представляет собой возрожденческое движение, возникшее на базе ханбалитской школы суннизма и получившее распространение в Саудовской Аравии и, отчасти, в других странах. Основателем ваххабизма стал ханбалитский богослов и реформатор Мухаммед ибн Адбель Ваххаб (1703-1792).

Ваххабизм выступает за очищение ислама, отвергает исламскую теологию и философию, возникшие после смерти Пророка, и призывает к строгому следованию Корану и хадисам (своду изречений и деяний Пророка). Продвигая, как считают его последователи, идеи раннего ислама, ваххабизм требует строгого и пуританского соблюдения религиозных обрядов. Он отвергает все "новации", в том числе любые проявления "политеизма", такие, как поклонение святым, мистицизм и украшение могил. Танцы и музыка у ваххабитов запрещены.

Ибн Ваххабу покровительствовал Мухаммед ибн Сауд, и ваххабизм до настоящего времени сохраняет тесные отношения с правящей династией Саудовской Аравии. Незначительная часть суннитов в Узбекистане действительно являются последователями "саудовского" ислама и могут с полным основанием считаться ваххабитами. Они более строго придерживаются Корана и хадисов, не приемля другие суннитские источники.90

В отношении времени появления ваххабитов в Центральной Азии существуют самые различные мнения. Пакистанский журналист и исследователь Ахмед Рашид полагает, что это произошло в 1912 году, однако в тот момент ваххабизм не смог завоевать значительного числа сторонников.91 По мнению же Мехрдада Агайеги, идеи ваххабизма могли проникнуть в Центральную Азию из Индии еще в начале XIX века.92

М.Агайеги проводит четкое различие между ваххабитским движением и ханафитской школой суннизма, которая существенно отличается от ханбалитской. Как отмечает М.Агайеги, в реализации и толковании принципов ислама ханафитская школа выступает за аналогию, критический подход, общественный консенсус и частное мнение.93 По мнению этого автора, терпимость и даже преклонение, проявляемые ханафитской школой к иной точке зрения, ставят ее "дальше всех остальных от консервативного или догматического понимания ислама".94

М.Агайеги отмечает, что ваххабитское движение не нашло широкой поддержки в Центральной Азии из-за своих "пуританских взглядов" и неприятия частного мнения и общественного консенсуса.95 На принципиальное отличие действительных ваххабитов от тех, с кем борется узбекское правительство, указывает и А.Рашид:

    В 1992 году … правительство Узбекистана стало огульно причислять к ваххабитам любого, кто считался приверженцем радикального ислама или чьи исламские убеждения предполагали оппозицию правительству. К 1997 году власти называли ваххабитами даже обычных мусульман, которые молились в незарегистрированных мечетях или дома или изучали религию в частом порядке. Ваххабитом становился и любой мусульманин, который поддерживал контакты с незарегистрированными имамами или учил детей Корану. Сегодня правительство использует термин "ваххабизм" для борьбы со всеми верующими мусульманами, подводя последних под экстремистскую репутацию ваххабитов. Такая подмена понятий, демонстрирующая отсутствие у правящих элит сколько-нибудь глубоких знаний об исламе, позволяет им подавлять любую исламскую активность через простое объявление ее ваххабитской.96

Действительно, объявленные узбекскими властями "ваххабитами" в подавляющем большинстве не имели ничего общего с относительно немногочисленной группой настоящих последователей ваххабизма. Более того, практически все они принадлежали к ханафитской, а не к ханбалитской школе суннизма. Независимые мусульмане из числа последователей ханафитской школы вовсе не обязательно выступали за создание халифата или введение в Узбекистане норм шариата. В полном соответствии с принципами этого исламского течения многие, будучи верующими, отнюдь не принадлежали к ортодоксам в религиозной практике. Зачастую они продолжали соблюдать доисламские, в первую очередь - зороастрийские, обряды.97 Соответственно, представление о "правоверности" сводилось для них в большей степени к признанию Аллаха и Пророка, чем к участию в обрядах и строгому следованию требованиям религии.98 Принятый у них порядок свадеб, разводов, похорон и других церемоний резко отличался от того, которому следовали настоящие ваххабиты.

Многие независимые мусульмане в Узбекистане выступали против политизации религии - как ваххабитами, так и правительством. Многие так называемые "умеренные" попали в число "экстремистов" или даже "ваххабитов" за то, что отвергали привнесение государством политики в проповеди и обряды. При И.Каримове "раскольником" или "ваххабитом" стал считаться любой человек, который выходил за официально установленные узкие рамки набожности: изучал арабский, чтобы читать Коран в оригинале, старался строго придерживаться пятикратного совершения намаза или появлялся на людях в одежде, которая свидетельствовала о его религиозности. В число "ваххабитов" можно было попасть и за проявление уважения или подчинения любой власти, не санкционированной государством или прямо не связанной с государственными структурами - это воспринималось И.Каримовым как вызов, угроза, с которой необходимо бороться. В результате посещение квартиры местного преподавателя религии или незарегистрированной мечети, не говоря уже о признании верховенства ислама над политическим руководством, расценивались государством как проявление излишней независимости. Недопустимо вызывающим воспринимался и отказ имамов и других представителей духовенства сообщать органам госбезопасности о религиозных убеждениях или практике своих единоверцев.


"Хизб-ут-Тахрир"

Члены "Хизб-ут-Тахрир" составляют отдельную категорию независимых мусульман в силу их принадлежности к самостоятельной исламской организации, имеющей собственные принципы, структуру, область деятельности и религиозно-идеологическую основу.

"Хизб-ут-Тахрир" представляет собой международную исламскую организацию с отделениями во многих странах мира, в том числе на Ближнем Востоке и в Европе. Ее целями являются восстановление халифата в Центральной Азии и других традиционно мусульманских землях и обеспечение строгого следования предписаниям ислама (в том виде, как он трактуется этой организацией), включая пятикратное совершение намаза, отказ от алкоголя и табака, хиджаб для женщин. "Хизб-ут-Тахрир" заявляет об отказе от насилия как средства достижения своих политических целей, однако не исключает насильственных методов борьбы мусульман против "угнетателей" (в том числе в связи с действиями палестинцев на Ближнем Востоке). Идеологически организация выступает противником секуляризма и западной демократии. В Германии антисемитские и антиизраильские заявления99 стали причиной ее запрета.100 Правительство России также запретило "Хизб-ут-Тахрир", включив ее в список террористических организаций.101

В дипломатических кругах, в частности среди американских чиновников, некоторые считают "Хизб-ут-Тахрир" чисто политической организацией и утверждают, что, соответственно, ее арестованные члены не могут считаться жертвами религиозных преследований.102 Однако в идеологии и практике "Хизб-ут-Тахрир" религия и политика неразделимы, и одной из главных причин арестов членов этой организации в Узбекистане являются именно религиозные идеи: восстановление халифата и строгое следование Корану. Даже если признать наличие в идеологии, методах и целях "Хизб-ут-Тахрир" политической составляющей, это никак не должно ограничивать право ее членов на защиту от преследований по религиозным мотивам.


"Хизб-ут-Тахрир" в Узбекистане

"Хизб-ут-Тахрир" не зарегистрирована в Узбекистане и является поэтому незаконной организацией. Обычно она фигурирует как "запрещенная", однако в отличие от Германии в Узбекистане нет ни одного административного или судебного решения о ее запрете.103

Члены "Хизб-ут-Тахрир" организованы в небольшие группы из примерно пяти человек, которые в организации называются "обучающими группами", а узбекскими властями - "тайными ячейками". Обе стороны сходятся в том, что основным содержанием деятельности этих ячеек является изучение литературы "Хизб-ут-Тахрир", а также традиционных исламских текстов, таких, как Коран и хадисы. Члены организации дают клятву, общее содержание которой сводится к тому, что они обязуются хранить верность исламу, организации и ее принципам, а также распространять "исламский призыв" и знания об исламе среди других.104 Правоохранительные и судебные органы обычно считают членами организации всех связанных с ней лиц вне зависимости от того, давал ли человек клятву или нет.

В интервью Хьюман Райтс Вотч и в своих показаниях на судебных процессах члены "Хизб-ут-Тахрир" в подавляющем большинстве говорили, что главной побудительной причиной участия в организации для них служил интерес к исламу. При этом члены организации в Узбекистане, как и в других странах, считают восстановление халифата практической целью, которая должна быть достигнута через распространение "исламского призыва".

В Узбекистане члены "Хизб-ут-Тахрир" занимаются распространением литературы или листовок, которые включают цитаты из Корана, призывы к соблюдению основных требований ислама, а также анализ основных мировых событий, затрагивающих мусульман, в том числе осуждение массовых арестов независимых мусульман в Узбекистане.


Характер организации: мирный или насильственный?

Вопрос об отнесении "Хизб-ут-Тахрир" к ненасильственным организациям является спорным. В ее собственной литературе признается право мусульман на силовые методы борьбы в существующих вооруженных конфликтах, таких, как на Ближнем Востоке, в Чечне и Кашмире, где, по мнению организации, мусульмане подвергаются преследованиям. Однако члены "Хизб-ут-Тахрир" последовательно отвергают насилие как средство возрождения халифата, который, как они считают, может быть легитимным только в том случае, если будет создан по образу и подобию созданного Пророком первого халифата, т.е. в результате постепенного "пробуждения" мусульман.

Хьюман Райтс Вотч не располагает сведениями о случаях предъявления членам "Хизб-ут-Тахрир" в Узбекистане обвинений в совершении актов насилия.105 А.Рашид приводит слова неназванного лидера организации, который говорит, что "Хизб-ут-Тахрир" "хочет мирного джихада, который будет распространяться убеждением и обращением, но не войной".106 Члены организации в Узбекистане неизменно заявляют о неприемлемости насилия и о своей приверженности мирному распространению исламской практики и идеи халифата. В литературе "Хизб-ут-Тахрир" говорится, что только Аллах может знать, когда халифат станет реальностью. Члены организации активно проповедуют отказ от насилия и то, что насильственные методы, в особенности убийство - это грех для мусульманина.

В интервью Хьюман Райтс Вотч один молодой человек из числа членов организации говорил: "Джихада не будет, мы не обратимся к насилию. Мы будем распространять идеи Хизб-ут-Тахрир, но не сражаться".107 На вопрос судьи, предложившего назвать действия, которые "Хизб-ут-Тахрир" планировала предпринять для реализации своей цели создания халифата, обвиняемый Шамаксуд Шобобоев заявил, что принципы организации соответствуют Корану и что "Хизб-ут-Тахрир осуждает терроризм и любое использование оружия как средства создания халифата. Идея Хизб-ут-Тахрир состоит в том, чтобы построить настоящее, хорошее государство, когда изменится сознание людей, когда они уверуют и захотят делать добрые дела".108 На уточняющий вопрос судьи, готов ли подсудимый Шобобоев по приказу "Хизб-ут-Тахрир" пойти на убийство во имя Аллаха, тот ответил: "Нет. Такой прямой, глупый вопрос даже в голову никому не придет… Мы не собираемся никого убивать. Мы не реакционеры, мы просто выражаем свои убеждения… Наша идея - учить, а не силой заставлять".109 На вопрос народного заседателя к Толхону Риксиеву, проходившему по тому же делу, о том, каким образом можно рассчитывать на изменение страны без оружия, подсудимый ответил: "Мы не говорим о создании халифата прямо сейчас. Мы просто распространяем призыв среди людей и верим, что они сами решат, как им жить".110 На реплику заседателя о том, что это может длиться веками, подсудимый Риксиев заметил, что "Аллах велит нам быть терпеливыми".111

В отношении еще одного подсудимого на том же процессе - Афлотуна Нормухамедова судья, отметив, что тот выражал несогласие с существующим в Узбекистане строем и отдавал предпочтение халифату, вынужден был констатировать, что подсудимый "не признает использования силы или оружия. Он только хотел мирным путем установить халифат".112


"Хизб-ут-Тахрир": религия и политика

В идеологии "Хизб-ут-Тахрир" религия и политика не разделяются. Программное заявление гласит: "Хизб-ут-Тахрир - политическая партия, основанная на принципах Ислама. Ее деятельностью является политика, а основой - Ислам".113 Политическая деятельность для "Хизб-ут-Тахрир" - это решение проблем людей на основе исламских норм и законов,114 т.е. исламская политика является продолжением шариата. Организация также утверждает, что идея халифата не противоречит ханафитскому пониманию ислама и, более того, является наиболее правильным выражением заветов основателя этой религиозно-правовой школы суннизма.115

Значительное число людей в Узбекистане было отправлено за решетку за хранение или распространение печатных материалов "Хизб-ут-Тахрир". Политическое содержание и последствия этой литературы дают многим наблюдателям, особенно в дипломатическом сообществе, основания рассматривать ее и деятельность по ее распространению как прежде всего политическую, а не религиозную. Одним из наиболее последовательных сторонников политической оценки являются Соединенные Штаты. Действительно, в литературе "Хизб-ут-Тахрир" дается оценка таким политическим проблемам, как репрессивная политика правительства И.Каримова, аресты и пытки членов организации, коррупция в Узбекистане, а также вооруженных конфликты на Ближнем Востоке, в Кашмире и Чечне. Однако там же приводится толкование долга мусульман бороться за восстановление халифата (завещанного, по мнению "Хизб-ут-Тахрир", самим Пророком) и подчеркивается необходимость убеждать остальных строго следовать предписаниям веры. Распространение этих идей считается частью распространения "исламского призыва".116


Ислам как универсальная и всеобъемлющая система

"Хизб-ут-Тахрир", как и многие другие в мусульманском мире, считает ислам законченной системой, регламентирующей все области человеческой деятельности, включая политику, экономику, семью и т.д. Политическая деятельность членов организации, состоящая в пропаганде ее идей, подчинена верховной идеологии, в рамках которой они существуют и которую проповедуют - исламу. Политика рассматривается как элемент религиозной доктрины, как практическая реализация религиозных убеждений.117

Об этом, в частности, говорил на суде член "Хизб-ут-Тахрир" Шамаксуд Шобобоев, который в своих показаниях заявил, что как член организации занимался исламским просвещением и распространением религиозных идей. На вопрос судьи, не участвовал ли он "в политике", Шобобоев ответил: "Религия охватывает и политику, и финансы - все. Я просто хотел, чтобы люди были религиозными".1187 И далее: "Я ничего не имею против существующего государства".119

"Хизб-ут-Тахрир" также считает ислам высшей религией, поскольку в нем представлена всеобъемлющая система веры и правления120 и поскольку эта религия ниспослана Аллахом.121


Неприятие секуляризма и демократии

Как уже указывалось выше, "Хизб-ут-Тахрир" отвергает разделение на религию и политику,122 равно как и секуляризм "западного" образца. В одной из листовок от апреля 2000 года говорится: Хорошо известно, что западные законы, которые основаны на доктрине отделения религии от жизни и государства, применяются во всем мире, включая и исламский мир, частью которого является Узбекистан. Еще в давние времена было ясно, что эта доктрина, будучи ложной, не может противостоять истине, т.е. Исламу, и гарантировать справедливость в мире через отделение религии от жизни. Вот поэтому сегодня, когда Ислам вместе с исламской уммой восстанавливает утраченные позиции, эта подлая вера [секуляризм] не может противостоять этому процессу и изменяет своим собственным законам, демонстрируя загнивающий упадок своей эры… Нет сомнения, что эта ложная доктрина отделения религии от жизни, государства и политики, как и созданные на ее основе западная идеология и законы, развратила весь мир. Поэтому западная идеология и законы, их государства вместе с их раболепствующими приспешниками в исламских странах не имеют абсолютно никакого права руководить человечеством. В то же время Ислам своей [рациональностью] и ясностью документов доказал никчемность всех остальных религий, доктрин, идеологий и систем.123

Именно резко негативное отношение "Хизб-ут-Тахрир" к секуляризму и превозношение Ислама как высшей социальной, политической и экономической системы и лежат в основе неприятия демократии этой организацией.


Антиамериканизм

В листовках "Хизб-ут-Тахрир" президент И.Каримов часто называется проводником неких глобальных сил, во главе которых стоят США и которые стремятся навязать народу Узбекистана "чуждые" западные идеи.124

Американская администрация рассматривается "Хизб-ут-Тахрир" как движущая сила стремления Узбекистана к сохранению светского характера общества и государства: "США, наблюдая беспрецедентное распространение Ислама в Центральной Азии, в особенности движений за возрождение исламской жизни и восстановление Халифата, и стремясь не допустить их разрастания, приказали своему слуге Каримову разработать для Узбекистана базу и идеологию, которые были бы отличны от Ислама".125

"Хизб-ут-Тахрир" характеризует антитеррористические усилия США как посягательство на ислам и неприкрытую попытку установить свою культурную гегемонию. Так, в одной из листовок от апреля 2000 года говорится:

    В свое время Америка обратила внимание на распространение Ислама в Центральной Азии. Она испугалась за свою культуру и за саму себя из-за подъема Ислама, в котором она видела не благо, а беду для себя. Поэтому она и все кафирские государства называют это терроризмом и собирают конференции и разрабатывают планы борьбы с ним.126

Антисемитизм

Враждебностью к евреям и Израилю пронизана практически вся литература "Хизб-ут-Тахрир". В печатных материалах организации осуждается израильская оккупация Палестины и действия израильской стороны в ходе конфликта, а также проводится мысль о якобы ответственности евреев за другие конфликты вне Центральной Азии. Даже И.Каримов часто называется еврейским кафиром (неверным).

"Хизб-ут-Тахрир" заявляет, что истоки репрессий узбекских властей в отношении этой организации лежат в якобы еврейском происхождении И.Каримова. В листовке от 9 апреля 2000 года по поводу неправосудного процесса, на котором десяти членам организации дали по 20 лет, говорилось:

    Хотя прокуроры, "доказавшие" надуманные обвинения против членов Хизб-ут-Тахрир, несущей идеологический и политический призыв к Исламу, просили судей о [различных] сроках, на их просьбу не обратили внимания и дали всем по двадцать лет тюрьмы. Это потому, что сегодня режим в Узбекистане, возглавляемый еврейским кафиром Исламом Каримовым, судит членов Хизб-ут-Тахрир не по действующим законам, но исходя из страха и ненависти к Исламу… Разыгрывая спектакль с "правовым государством" и "правосудием", узбекский режим показывает людям в этой стране, через такие несправедливые приговоры в своих судах, насколько он [тираничен] и вероломен. Больше того, "государство", претендующее на легитимность … ведомое еврейским кафиром Каримовым, всеми средствами показывает свое полное пренебрежение собственными действующими законами.127

В другой листовке, после рассказа о систематических арестах и пытках членов "Хизб-ут-Тахрир" и других мусульман, утверждается: "Такая жесткость Каримова связана с его происхождением как еврейского кафира. Евреи враждебнее всех людей относятся к Исламу и мусульманам".128

В интервью А.Рашиду человек, утверждавший, что принадлежит к руководству "Хизб-ут-Тахрир" (по всей видимости, живущий за пределами Узбекистана), прямо заявил: "Мы - решительные противники евреев и Израиля. Мы не хотим убивать евреев, но они должны уйти из Центральной Азии".129


Правовые аспекты

Развернутая правительством Узбекистана кампания репрессий против независимых мусульман противоречит таким основным правам, как право на свободу совести и религии и право на свободное выражение своего мнения, гарантированным Международным пактом о гражданских и политических правах (МПГПП). В данном разделе будут рассмотрены ключевые аспекты этих прав применительно к ситуации в Узбекистане на основе авторитетных комментариев Комитета ООН по правам человека - органа, осуществляющего контроль за соблюдением МПГПП. Вторая часть раздела посвящена анализу произвольных ограничений свободы совести и религии и свободы выражения мнений и убеждений, налагаемых внутренним законодательством Узбекистана.

В своей настойчивой борьбе с независимым исламом узбекское правительство нарушает и многие другие международно-правовые обязательства. Власти не только не защищают и не обеспечивают право на свободу совести и религии и свободу самовыражения, но и попирают право жертв репрессий на свободу и процессуальные гарантии. Правоохранительные органы и спецслужбы практикуют незаконные обыски, произвольные аресты и содержание под стражей. Пытки в местах предварительного заключения являются обычным делом, в нарушение МПГПП и Конвенции ООН против пыток и других жестоких, бесчеловечных или унижающих достоинство видов обращения и наказания. Задержанным независимым мусульманам власти отказывают в доступе к адвокату и лишают их права на справедливый суд, гарантированного МПГПП. Многие продолжают подвергаться пыткам и недозволенному обращению даже в местах отбывания наказания. Целый ряд условий содержания в местах заключения, в которых находятся осужденные независимые мусульмане, не соответствует принятым ООН Минимальным стандартным правилам обращения с заключенными. Более подробные сведения о нарушении этих норм приведены в соответствующих разделах.


Свобода религии в международном праве

Республика Узбекистан под руководством президента И.Каримова добровольно присоединилась к Международному пакту о гражданских и политических правах в 1995 году. В 1996 году Узбекистан ратифицировал МПГПП. Право каждого человека на религиозные убеждения и их проявление рассматривается в статье 18:

    Каждый человек имеет право на свободу мысли, совести и религии. Это право включает свободу иметь или принимать религию или убеждения по своему выбору и свободу исповедовать свою религию или убеждения как единолично, так и сообща с другими, публичным или частным порядком, в отправлении культа, выполнении религиозных и ритуальных обрядов и учении. Никто не должен подвергаться принуждению, умаляющему его свободу иметь или принимать религию или убеждения по своему выбору.

В контексте рассматриваемых проблем актуальной представляется и статья 19 МПГПП:

    Каждый человек имеет право беспрепятственно придерживаться своих мнений. Каждый человек имеет право на свободное выражение своего мнения; это право включает свободу искать, получать и распространять всякого рода информацию и идеи независимо от государственных границ устно, письменно или посредством печати или художественных форм выражения, или иными способами по своему выбору.

Статьи 18 и 19 допускают введение определенных ограничений на проявление религиозных убеждений и на обмен информацией. В отношении свободы исповедовать религию или убеждения статья 18 разрешает лишь такие ограничения, которые "установлены законом и необходимы для охраны общественной безопасности, порядка, здоровья и морали, равно как и основных прав и свобод других лиц".130 Статья 19 в отношении пользования предусмотренными в ней правами также допускает некоторые ограничения, "которые, однако, должны быть установлены законом и являться необходимыми: a) для уважения прав и репутации других лиц; b) для охраны государственной безопасности, общественного порядка, здоровья или нравственности населения".

В своих Общих комментариях к статьям 18 и 19 МПГПП Комитет ООН по правам человека разъяснил сферу действия этого международного договора в области свободы совести, религиозной практики и выражения религиозных убеждений. Общий комментарий к статье 18 устанавливает, что право на свободу мысли, включая свободу совести и религиозных убеждений, не подлежит никаким ограничениям. В Общем комментарии к статье 19 подтверждается, что в отношении права "беспрепятственно придерживаться своих мнений" не может быть никаких "исключений или ограничений". Признавая право государств-участников на ограничение свободного выражения убеждений, Комитет подтвердил необходимость строгого соблюдения всех критериев, предусмотренных для этого статьей 19. При этом Комитет указал на то, что такие ограничения "не должны ставить под вопрос само право".131

Разъясняя содержание положений о праве беспрепятственно придерживаться своих убеждений, Комитет отметил, что статья 18-2 в сочетании со статьей 17 (право на неприкосновенность частной жизни) гарантируют свободу от принуждения к раскрытию своих мыслей или своей приверженности религии или убеждениям.132 Комитет также подробно перечислил проявления религиозных убеждений, которые должны считаться защищаемыми статьей 18:

    Свобода исповедовать религию или убеждения в отправлении культа, выполнении религиозных и ритуальных обрядов и учении охватывает широкий спектр действий. Под отправлением культа должны пониматься ритуальные и церемониальные акты, которые служат прямым способом выражения религиозных верований, а также неразрывно связанная с этим различная практика, включающая сооружение мест отправления культа, использование ритуальных формул и предметов, демонстрацию символов и соблюдение праздников и дней отдыха. Выполнение религиозных и ритуальных обрядов может включать не только церемониальные действия, но также и такие обычаи, как соблюдение предписаний в пище, одежде или головных уборах, участие в обрядах, связанных с определенными событиями жизни, а также использование данной группой определенного традиционного языка. Помимо этого, религиозная практика и учение включают действия, неразрывно связанные с ведением религиозными группами своей повседневной деятельности, такие, как свободный выбор своих религиозных лидеров, священнослужителей и учителей, свободное создание семинарий или религиозных школ, а также свободное создание и распространение религиозных текстов или публикаций.133

МПГПП запрещает принуждать человека к отказу от религии или убеждений.134 В отношении заключенных, которые особенно уязвимы для такого давления, Комитет отдельно высказался о праве не только придерживаться, но и проявлять религиозные убеждения: "Лица, чьи права уже ограничены законом, такие, как заключенные, продолжают пользоваться своими правами на проявление религии или убеждений в максимально возможном объеме с учетом конкретного характера ограничений".135

Наконец, Комитет признал право государств-участников на введение государственной религии или идеологии, отметив при этом, что граждане вправе не принимать такую религию или идеологию:

    Если некий набор убеждений воспринимается как официальная идеология в конституции, законах … или на практике, это не должно приводить к ущемлению свобод, предусмотренных статьей 18, или любых иных прав, признаваемых настоящим Пактом, равно как и к дискриминации любого рода в отношении лиц, которые не принимают официальную идеологию или являются ее противниками.136

Узбекское законодательство нарушает многие гарантии свободы совести и свободы выражения убеждений. Оно ограничивает или прямо запрещает целый ряд проявлений религиозных убеждений, в том числе в части отправления культа, строительства мест отправления культа, соблюдения религиозных предписаний в одежде, преподавания религии, свободы выбора религиозных учителей и школ и свободы публиковать и распространять религиозную литературу. Все эти ограничения подробно рассматриваются ниже. Даже в тех случаях, когда узбекское законодательство соответствует международным стандартам, на практике узбекские власти, как документально зафиксировано в данном докладе, нарушают их.


Национальное законодательство

С конца 1997 года власти стали арестовывать людей, подозреваемых в принадлежности к исламским религиозным группам, закрывать мечети и вводить другие ограничения, еще не имея для этого соответствующей нормативно-правовой базы. В мае 1998 года парламент принял закон "О свободе совести и религиозных организаций" (далее - Закон о религии).137

Тогда же парламентом был принят ряд поправок в уголовный и административный кодексы, в соответствии с которыми за нарушение законодательства о свободе совести и о деятельности религиозных организаций устанавливались весьма серьезные санкции.138 В апреле 1999 года в оба кодекса были внесены дополнительные поправки, еще больше ужесточившие наказание.

Ключевые положения Закона о религии 1998 г., применявшиеся против независимых мусульман, вводят ограничения на международно-признанные права на свободу совести и свободу проявления религиозных убеждений, а также на свободу собраний и ассоциаций и свободу выражения своего мнения, включая право получать и распространять информацию. Международное право разрешает государствам ограничивать эти свободы для обеспечения законных государственных интересов, но не для ограничения признанных прав как таковых. Заявления официальных лиц Узбекистана со всей ясностью свидетельствуют о том, что цель нового законодательства о религии заключается в удушении религиозной свободы. Так, по словам президента И.Каримова, новый закон был необходим потому, что "сегодня главная задача - это борьба против всех проявлений исламского фундаментализма и религиозного экстремизма".139 Как утверждал один из государственных чиновников, закон был призван противостоять угрозе "агрессивного ваххабизма".140 О карательном характере закона свидетельствуют также уголовные и административные санкции, предусмотренные за его нарушение.141

Уголовная ответственность за несанкционированные убеждения и практику

С принятием Закона о религии 1998 г. под запретом оказались многие виды религиозной деятельности. В соответствии с поправками в уголовный и административный кодексы, принятыми в 1998-1999 годах, первое нарушение большинства статей Закона о религии наказывается в административном порядке, за повторное наступает уголовная ответственность в виде длительного срока лишения свободы. На практике же независимые мусульмане получают срок и за первое нарушение законодательства о религии.

Наиболее часто в ходе кампании репрессий против независимых мусульман применяются уголовные статьи о незаконном распространении религиозной литературы, членстве в запрещенной религиозной организации, а также о нарушении порядка преподавания религиозного учения.

Обмен информацией

Распространение идей "религиозного экстремизма", "сепаратизма" и "фундаментализма" является в Узбекистане уголовным преступлением. Закон о религии гласит: "Государство … не допускает религиозного и иного фанатизма и экстремизма…".142 И далее: "Изготовление, хранение и распространение печатных изданий, кино-, фото-, аудио-, видеопродукции и других материалов, содержащих идеи религиозного экстремизма, сепаратизма и фундаментализма, влекут ответственность в соответствии с законодательством".143 При этом ни сам закон, ни подзаконные акты не содержат критериев отнесения религиозной литературы к "экстремистской" или "фундаменталистской". На практике это приводит к тому, что власти используют общие идеологические ярлыки, чтобы отправлять за решетку носителей тех взглядов, в открытом выражении которых правительство не заинтересовано.

В развитие статьи 19 Закона о религии 1998 г. в Уголовный кодекс РУ была включена статья 244-1, устанавливающая серьезную уголовную ответственность за хранение и распространение печатных материалов, содержащих идеи "религиозного экстремизма, сепаратизма и фундаментализма". При этом конкретное содержание формулировок по-прежнему не раскрывается. По статье 244-1 за изготовление и хранение с целью распространения материалов, содержащих идеи "религиозного экстремизма, сепаратизма и фундаментализма" предусмотрено наказание до трех лет лишения свободы. За распространение таких материалов можно получить до пяти лет. При отягчающих обстоятельствах (действия по предварительному сговору или в составе группы, использование служебного положения или финансовой помощи от религиозных организаций, иностранных государств, организаций и граждан) срок наказания может составить до восьми лет.

Статья 244-1 УК стала одним из основных инструментов репрессий против независимых мусульман. Особенно активно она применялась в отношении членов "Хизб-ут-Тахрир".

В этой статье вышеуказанные идеи ставятся в один ряд с "призывами к погромам или насильственному выселению граждан" и материалами, направленными на "создание паники среди населения".144 Никакого различия между мирным выражением "фундаменталистских" идей и прямыми призывами к насилию не проводится. Такая увязка двух различных типов выражения убеждений направлена, как представляется, на то, чтобы приравнять "фундаментализм" к призывам к насилию и очернить определенные религиозные идеи и организации.145

В 1998 году в УК были также внесены изменения, запрещающие ввоз в страну литературы, "пропагандирующей религиозный экстремизм, сепаратизм и фундаментализм", через включение таких материалов в состав контрабанды с наказанием до десяти лет лишения свободы.146

В 1999 году в УК появилась статья 244-2, ужесточившая ответственность за "экстремизм" в составе организованной группы: "Создание, руководство, участие в религиозных экстремистских, сепаратистских, фундаменталистских или иных запрещенных организациях наказывается лишением свободы от 5 до 15 лет с конфискацией имущества. Те же действия, повлекшие тяжкие последствия, наказываются лишением свободы от 15 до 20 лет с конфискацией имущества".147 В результате, особенно в сочетании со статьей 216 (организация и участие в деятельности запрещенных общественных объединений), за убеждения "в составе группы" вполне можно получить до 20 лет тюрьмы.

Запрет на несанкционированное совершение обрядов и богослужений и образование ассоциаций

Статья 14 Закона о религии дает право совершать религиозные обряды и богослужения только религиозным организациям, но не частным лицам. При этом строго оговариваются и разрешенные для этого места. В соответствии со статьями 8 и 11 юридическими лицами признаются только зарегистрированные организации, которые одни вправе осуществлять религиозную деятельность. Статья 8 гласит: "Религиозные организации приобретают статус юридического лица и могут осуществлять свою деятельность после их регистрации…" Статья 11 предупреждает об ответственности за незаконную религиозную деятельность не только религиозных лидеров, но и должностных лиц, допустивших деятельность незарегистрированных религиозных организаций. Таким образом, незарегистрированная религиозная практика и исповедование веры фактически оказываются вне закона.

В отношении регистрации Закон о религии 1998 г. и соответствующие поправки в УК стали заметным ужесточением прежнего законодательства, в соответствии с которым религиозной организации или группе было достаточно иметь десять членов старше 18 лет. Такие группы имели полное право не только собираться для богослужений, но и производить и распространять собственные печатные материалы и вести преподавание религии. По закону 1998 г. религиозной организации - в составе которой должно быть не менее 100 членов старше 18 лет - разрешается собираться для богослужений. Право производить и распространять религиозную литературу или осуществлять религиозное образование предоставлено только т.н. "центральным органам управления", которые создаются учредительным собранием (конференцией) представителей зарегистрированных религиозных организаций соответствующей конфессии, действующих в не менее чем восьми территориальных образованиях Республики Узбекистан (т.е. теперь для осуществления тех же прав нужно не менее 800 членов в восьми регионах, в то время как раньше было достаточно десяти человек).148

Руководителем центрального органа управления должен быть гражданин Узбекистана, имеющий соответствующее образование и утверждаемый Министерством юстиции; кандидатуры руководителей из числа иностранных граждан согласовываются с Комитетом по делам религий.149 Право на производство и распространение собственных материалов наступает только после регистрации центрального органа в Минюсте.150

Формально вполне законную процедуру регистрации правительство использует в своих интересах - для запрета тех религиозных организаций, которые представляются ему враждебными. В результате регистрация становится одним из главных инструментов борьбы властей с независимым исламом.

Такое ограничение права на свободу ассоциаций было одной из основных целей принятия Закона о религии 1998 г. Уже 30 сентября тогдашний министр юстиции С.Мирсафаев заявил: "Регистрация и перерегистрация всех религиозных организаций Министерством юстиции и его бюро [sic] были самыми главными требованиями в обеспечении реализации этого закона, потому что произвол и бесконтрольность в этой сфере перешли все допустимые границы…"151 Министр даже попытался связать независимых религиозных лидеров с преступностью и поставить на одну доску такие принципиально разные феномены, как насильственные преступления и выражение идей, которые министру кажутся неприемлемыми: "Самозванные клерикалы превратили такие учреждения в свои "базы", рассадники преступности, совершали кражи, разбойные нападения и распространяли ложные идеи в интересах собственного обогащения и приобретения популярности".152

По закону 1998 года отсутствие регистрации не только лишает организацию определенных прав, но и превращает ее в незаконную, членство в которой карается в уголовном порядке. В соответствии со статьей 216 УК РУ в редакции 1998 года организация или активное участие в деятельности "запрещенных религиозных организаций" наказывается лишением свободы на срок до пяти лет.153 При этом порядок отнесения организации к категории "запрещенных" не определен. Смысл этой формулировки косвенно определяется требованиями и ограничениями законодательства: прежде всего законный статус организация получает через регистрацию и, соответственно, одобрение со стороны государства.

В 1998 году в УК появились также статья 216-1, предусматривающая до трех лет лишения свободы за склонение к участию в деятельности запрещенных религиозных организаций, и статья 216-2, по которой за нелегальную религиозную деятельность и уклонение от регистрации руководитель религиозной организации может получить до трех лет.154

Статья 201-2 Кодекса РУ об административной ответственности устанавливает штраф или административный арест до 15 суток за "нарушение правил проведения религиозных собраний, уличных шествий и других церемоний культа", однако, как и другие нормы административного кодекса, это положение, как представляется, против независимых мусульман практически не применяется.

Запрет прозелитизма

Статья 5 Закона о религии гласит: "Запрещаются действия, направленные на обращение верующих одних конфессий в другие (прозелитизм), а также любая другая миссионерская деятельность". Аналогичное положение присутствовало и в прежнем, еще советском, законодательстве.155

Санкции за прозелитизм введены поправками 1998 года в уголовный и административный кодексы (статьи 216-2 и 240 соответственно). Как и во многих других случаях, первое нарушение наказывается в административном порядке штрафом или арестом до 15 суток, последующие влекут уголовную ответственность в виде штрафа от 50 до 100 минимальных зарплат или лишения свободы на срок до трех лет.156 На практике, как и по другим нарушениям законодательства о религии, даже за первое нарушение почти всегда применяется уголовная статья и назначается максимальное наказание.

Все это чревато весьма серьезными последствиями для тех лиц и религиозных организаций, которые считают свои религиозным долгом расширение круга своих сторонников. Запрет на "миссионерскую" деятельность нарушает не только право на свободное выражение религиозных убеждений и право свободно обмениваться идеями, но и фактически лишает человека возможности исповедовать свою религию, ключевым элементом которой является стремление умножить число единоверцев. Законная религиозная практика превращается в уголовное преступление.

Ограничение свободы выражения мнений и образования: запрет частного преподавания религии

Статья 9 Закона о религии запрещает преподавание религиозного учения "в частном порядке". Как и в случае с производством и распространением печатных материалов, право на преподавание религии обусловлено членством в зарегистрированной религиозной организации, соответствующей всем требованиям статьи 8, включая наличие центрального органа управления, который, собственно, и "вправе создавать религиозные учебные заведения... Религиозные учебные заведения приобретают право на свою деятельность после их регистрации Министерством юстиции и получения ими соответствующей лицензии".157 Нарушение этих требований влечет ответственность в соответствии с действующим законодательством.

Включение в Закон о религии статьи 9 было связано со стремлением правительства Узбекистана пресечь любую несанкционированную религиозно-просветительскую деятельность. Религиозное образование вне разрешенных государством рамок стало незаконным, частные лица теперь лишены права преподавать религию, что имеет большое значение для узбекского общества, в котором исторически религиозные традиции передавались следующему поколению в частном порядке (именно с этим во многом связано их сохранение в годы советской власти). В советский период такие отношения существовали независимо от официально санкционированной исламской практики и получили название "параллельного ислама". Особенно явно это проявлялось в последние годы существования СССР, несмотря на формальные ограничения.

Свидетельством серьезного отношения властей к этой проблеме стали санкции за частное преподавание религии, введенные поправками 1998 года в уголовный и административный кодексы. По статье 241 Кодекса об административной ответственности "преподавание религиозных вероучений без специального религиозного образования и без разрешения центрального органа управления религиозной организации, а равно преподавание религиозных вероучений в частном порядке влечет наложение штрафа от пяти до десяти минимальных размеров заработной платы или административный арест до пятнадцати суток".158 Статья 229-2 УК РУ предусматривает за повторное нарушение до трех лет лишения свободы.159

Другие аспекты Закона о религии

Соблюдение религиозных предписаний в одежде

Статья 14 Закона 1998 г. прямо запрещает гражданам появляться в общественных местах "в культовых одеяниях", если только они не являются "служителями религиозных организаций". Эта норма не имеет аналогов в прежнем законодательстве и стала одним из наиболее спорных нововведений. Статья 184-1 Кодекса об административной ответственности, добавленная в 1998 году, предусматривает за нарушение от 5 до 10 минимальных зарплат или арест до 15 суток. Такой запрет прямо нарушает международные нормы о праве на публичное проявление своих религиозных убеждений.160

Правоприменительная практика по этому вопросу стала одним из элементов кампании властей по дискриминации независимых мусульман. Как должностные лица, так и администрация учебных заведений использовали данную норму, чтобы оправдать задним числом исключение из школ и университетов учениц, которые носили хиджаб еще до принятия этого закона. Запрет на религиозную одежду послужил также квазиправовым основанием для милицейского наблюдения и последующих притеснений женщин, носивших чадру, и многих мужчин, носивших бороду.161

Запрет религиозных партий

Статья 5 Закона о религии подтверждает конституционный запрет на создание и деятельность политических партий и общественных движений по религиозному признаку. Аналогичная норма присутствовала и в законе 1991 года.162

Применение в кампании религиозных репрессий уголовных норм общего характера

Помимо санкций, введенных поправками 1998-1999 гг. в связи с принятием Закона о религии, против независимых мусульман активно используются три статьи Уголовного кодекса, не связанные собственно с религией: 159 (посягательства на конституционный строй Республики Узбекистан), 242 (организация преступного сообщества) и 156 (возбуждение национальной, расовой или религиозной вражды).

Посягательство на конституционный строй

Наверное, самой важной и массовой статьей УК, применяющейся против независимых мусульман, является статья 159 (посягательства на конституционный строй Республики Узбекистан). С 1997 года она почти неизменно присутствует в делах исламских диссидентов и в обыденной практике фигурирует как "антигосударственная или антиконституционная деятельность".163

Статья 159 УК РУ гласит:

    Публичные призывы к неконституционному изменению существующего государственного строя, захвату власти или отстранению от власти законно избранных или назначенных представителей власти либо к неконституционному нарушению единства территории РУ, а равно распространение материалов такого же содержания наказываются штрафом до 50 минимальных размеров заработной платы или лишением свободы до 3 лет.

При этом за насильственные действия, "направленные на воспрепятствование законной деятельности конституционных органов власти или замену их непредусмотренными Конституцией параллельными структурами власти", предусмотрено до пяти лет лишения свободы. За действия, совершенные повторно или в составе организованной группы, можно получить до десяти лет.

Особенно актуальной для рассматриваемых здесь случаев представляется та часть статьи 159, в которой говорится о заговоре с целью захвата власти или свержения конституционного строя Республики Узбекистан - от 10 до 20 лет с конфискацией имущества. Узбекские власти считают посягательством на конституционный строй любые призывы к созданию исламского государства, включая призывы членов "Хизб-ут-Тахрир" к восстановлению халифата, даже если такие призывы не сопровождаются никакими действиями, актами насилия или угрозой таких актов.

Организация преступного сообщества

Помимо статьи 216 УК, предусматривающей уголовную ответственность за членство в незаконной религиозной организации, узбекские власти используют против независимых мусульман также статью 242 УК (организация преступного сообщества). Как преступление против общественной безопасности и общественного порядка, организация или руководство преступной группой наказывается лишением свободы до 20 лет или смертной казнью.164

Возбуждение национальной, расовой или религиозной вражды

Соответствующая статья 156 УК, помимо установления ответственности за прямое ограничение прав или причинение физического вреда, гласит: "Умышленные действия, унижающие национальную честь и достоинство, оскорбляющие чувства граждан в связи с их религиозным или атеистическим убеждением, совершенные с целью возбуждения вражды, нетерпимости или розни к группам населения по национальным, расовым, этническим или религиозным признакам … наказываются лишением свободы до пяти лет". При действиях по предварительному сговору или в составе группы, а также при наличии других отягчающих обстоятельств срок наказания составляет до десяти лет. Как прокуратура, так и суды обычно трактуют эту статью как применимую к хранению или распространению религиозной литературы. При этом ни в самом уголовном кодексе, ни в других законодательных актах не сформулировано определение того, какие именно действия следует считать "унижающими честь и достоинство" - этот вопрос оставлен на усмотрение судебной и исполнительной власти. Возможности произвольного применения этой статьи представляются очевидными, и в следующих разделах тому приводится немало примеров.165

Следует отметить, что узбекские власти не преследуют членов "Хизб-ут-Тахрир" по статье "Угроза убийством или применением насилия". Вместо этого против членов "Хизб-ут-Тахрир" и других независимых мусульман применяется 156-я статья УК, которая предусматривает ответственность за выступления, "оскорбляющие" этнические, религиозные и другие группы. Статья 19 Международного пакта о гражданских и политических правах, посвященная праву на свободное выражение мнений и убеждений, разрешает ограничения связанных с этим прав, "которые, однако, должны быть установлены законом и являться необходимыми: (а) для уважения прав и репутации других лиц; (b) для охраны государственной безопасности, общественного порядка, здоровья или нравственности населения". Правительство Узбекистана, вместо того чтобы признать право членов "Хизб-ут-Тахрир" на свободу слова, подвергает их пыткам, предает несправедливому суду и отправляет за решетку за их веру в халифат, за обмен мнениями, в том числе и по этому вопросу, а также за участие в халифатистской организации.

Обычные преступления: наркотики и оружие

Уголовные дела в отношении независимых мусульман сплошь и рядом возбуждаются по сфабрикованным обвинениям в незаконном хранении наркотиков (статьи 273 и 276 УК) или оружия либо боеприпасов (статья 248 УК). Не будучи как-то связанными с религией, такие обвинения настолько часто фабрикуются милицией и с такой готовностью принимаются прокуратурой и судами, что они стали одним из ключевых элементов кампании репрессий. В ряде разделов данного доклада эта проблема рассматривается подробнее.


8 Ежегодный доклад Госдепартамента США о свободе религии в зарубежных странах за 2002 г., опубликован Бюро по демократии, правам человека и труду 7 октября 2002 года. Госдепартамент отмечает, что в результате введения государственной регистрации произошло сокращение количества мечетей по сравнению с первыми годами независимости. Массовый характер этого процесса не вызывает сомнения, однако точными данными о количестве закрытых мечетей Хьюман Райтс Вотч не располагает.

9 2-я программа Узбекского радио, 1 мая 1998 г., цит. по: BBC Monitoring, May 5, 1998.
10 Интервью Хьюман Райтс Вотч. Ташкент, 26 мая 1998 г.
11 Интервью Хьюман Райтс Вотч. Ташкент, 2 августа 1999 г.
12 Запрет политических партий по религиозному признаку был закреплен в статье 57 Конституции РУ, принятой в декабре 1992 г.

13 Подробнее см.: Human Rights Watch, "Crackdown in The Farghona Valley: Arbitrary Arrests and Religious Discrimination," A Human Rights Watch Report, Vol. 10, No. 4 (D) May 1998. По состоянию на сентябрь 2003 г. местонахождение имама Утаева оставалось неизвестным. "Насильственное исчезновение" определяется как ситуация, когда: "… лица подвергаются аресту, задерживаются или похищаются против их воли или каким-либо иным образом лишаются свободы должностными лицами различных звеньев или уровней правительства, организованными группами или частными лицами, действующими от имени правительства, при его прямой или косвенной поддержке, с его разрешения или согласия, при последующем отказе сообщить о судьбе или местонахождении таких лиц или признать лишение их свободы, что ставит данных лиц вне защиты закона". Декларация о защите всех лиц от насильственных исчезновений, принята резолюцией 47/133 ГА ООН от 18 декабря 1992 г.

14 По словам жены имама Назарова Муниры Насриддиновой, власти были недовольны влиянием имама Мирзоева и тем, что на первое место он ставил религию, а не государство. Она рассказывала: "Мирзоев пропал потому, что читал на проповедях Коран, вел много занятий и имел большое влияние. Так что у них [властей], не было другого способа достать его, кроме как исчезнуть. Правительству не нравилось, что он … ставил религиозный закон выше государственного". Интервью Хьюман Райтс Вотч. Ташкент, 23 мая 2001 г.

15 В одной из публикаций приводится ссылка на утверждения сторонников имама Мирзоева о том, что они нашли работника аэропорта - русскую женщину, которая сказала им, что видела, как при выходе на посадку имама с обеих сторон взяли двое в штатском. Снова найти эту женщину им не удалось: в аэропорту не было ни ее, ни кого-либо, кто сказал бы, что знает ее. См.: Monica Whitlock, Beyond the Oxus: The Central Asians, London: John Murray (Publishers) Ltd, 2002, p. 208.

16 Письмо без подписи, получено Хьюман Райтс Вотч в электронном виде 21 декабря 2000 г. В письме утверждается, что в марте или апреле 1996 года Верховный суд на закрытом процессе приговорил имама Мирзоева к лишению свободы (срок не сообщается).

17 Обвинительное заключение по делу Юлдаша Турсунбаева от 28 декабря 1999 года составлено старшим следователем по особо важным делам Р.А.Гафуровым.
18 Там же.
19 Human Rights Watch, World Report 1999: The Events of 1998, (New York: Human Rights Watch, 1999) http://www.hrw.org/russian/reports/world/1998/cis/topicb1.php

20 Интервью Хьюман Райтс Вотч с Мунирой Насриддиновой. Ташкент, 23 мая 2001 г.; интервью Хьюман Райтс Вотч (имя не разглашается). Ташкент, 28 мая 2001 г.

21 Human Rights Watch, "Crackdown In The Farghona Valley: Arbitrary Arrests and Religious Discrimination," A Human Rights Watch Report, Vol. 10, No. 4 (D), May 1998. Эти оценки основаны на результатах исследовательской миссии, проведенной нами в регионе в марте 1998 года для проверки заявлений о массовых арестах. По оценке одного из ферганских правозащитников, только в Намангане и Андижане были арестованы более тысячи независимых мусульман.

22 1-й канал УзТВ, 16 февраля 1999 г., цит. по: BBC Worldwide Monitoring.

23 Подробнее о законодательстве и установленных ограничениях см. ниже.
24 Shamil Baigin, "Uzbeks, Russia to fight 'militant Islam' together," Reuters, June 4, 1998.
25 Назывались цифры от 13 (Agence France-Presse, February 18, 1999) до 16 (Reuters, February 18, 1999) погибших.

26 По мнению президента, теракты показали, что озабоченность, выражавшаяся средствами массовой информации и правозащитниками в связи с предыдущими арестами, - это были только "сплетни", в то время как правительство действовало правильно. По телевидению И.Каримов заявил, что ни одного человека не посадили просто так. 1-й канал УзТВ, 16 февраля 1999 г., цит. по: BBC Worldwide Monitoring.

27 1-й канал УзТВ, 1 апреля 1999 г., цит. по: BBC Worldwide Monitoring, April 3, 1999. 28 К этому времени обвинительные заключения были вынесены в отношении 128 человек. На первом процессе проходили 22 человека.

29 Хьюман Райтс Вотч вела полный мониторинг этих судебных процессов. Описание суда и некоторых подсудимых см. в: Monica Whitlock, Beyond the Oxus: The Central Asians, London: John Murray (Publishers) Ltd, 2002.
30 1-й канал УзТВ, 16 февраля 1999 г., цит. по: BBC Worldwide Monitoring.
31 Хьюман Райтс Вотч. Неофициальная стенограмма рассмотрения Верховным судом дела 22 человек, обвинявшихся в терактах 16 февраля. Слушания проводились в июне-июле 1999 г.
32 Приговор Наманганского областного суда (председательствующий К.Абдувалиев) от 30 октября 1999 г.
33 Ahmed Rashid, Jihad: The Rise of Militant Islam in Central Asia. New Haven: Yale University Press, 2002, p. 120.

34 Старт этой кампании был дан президентом И.Каримовым на пресс-конференции 1 апреля 1999 г. Говоря о "фундаменталистах" и уехавших в зарубежные тренировочные лагеря, узбекский лидер заявил: "Как президент и руководитель я обещаю прощение всем сдавшимся добровольно" (1-й канал УзТВ, 1 апреля 1999 г., цит. по: BBC Worldwide Monitoring April 3, 1999). 4 апреля 1999 г. министр внутренних дел З.Алматов заявил, что в соответствии с линией президента члены "догматических и экстремистских групп" будут освобождаться от наказания при условии их добровольной явки в милицию: "Конечно, мы простим их, если они добровольно сдадутся и обратятся в органы внутренних дел или прокуратуры с просьбой о помиловании" (1-й канал УзТВ, 4 апреля 1999 г., цит. по: BBC Worldwide Monitoring April 5, 1999). Хотя президентское обещание помилования не было законодательно оформлено, З.Алматов заявил, что рассматривает указания президента как закон, и поклялся, что милиция будет строго следовать им: "Как министр внутренних дел я хотел бы сказать, что все органы внутренних дел воспринимают мнение и слова нашего президента как закон. Все его указания будут выполняться безукоризненно". Министру вторил и тогдашний генеральный прокурор У.Худайкулов: "Если они сдадутся и признают свою вину, повторяю - мы простим их. … В противном случае мы обязательно найдем их и заставим отвечать вместе с их отцами". (Там же). Заявления об ответственности отцов за вменяемые их сыновьям преступления будут еще неоднократно звучать в связи с кампанией репрессий, и действительно отцов и других членов семей будут подвергать наказанию или брать в заложники, чтобы добиться явки независимых мусульман или принудить их к "признанию".

35 Заявление майора милиции Ф.Исломова по 1-му каналу УзТВ 19 апреля 1999 г., цит. по: BBC Worldwide Monitoring.
36 Созданная по образцу советских народных дружин, "Адолат" была официально зарегистрирована и боролась с проституцией и уличной преступностью, а также с нелегальным вывозом продукции за пределы области. Организация решительно выступала против "ваххабизма", однако стремилась ввести в обиход такие нормы ислама, как запрет на употребление спиртных напитков и ношение хиджаба. В 1992 г. "Адолат" была запрещена правительством, некоторые ее члены были арестованы, а покровительствовавшие ей местные чиновники - уволены со службы. Тахир Юлдашев был в числе тех членов организации, которые бежали из страны, чтобы избежать ареста.

37 В то время Намангани и Юлдашев еще не отождествлялись правительством с ИДУ.
38 Цит. по: BBC Worldwide Monitoring, April 1, 1999.
39 На сентябрь 2003 г. никакой информации об исполнении приговора не поступало. Как правило, статистика по смертной казни в Узбекистане не публикуется.
40 С 23 августа по 24 октября. По сведениям, правительством Японии был уплачен крупный выкуп.
41 "Kyrgyz hostage-takers demand official talks," ITAR-TASS, September 15, 1999 (на английском языке).

42 Abdumannob Polat and Nickolai Butkevich, "Unraveling the Mystery of the Tashkent Bombings: Theories and Implications," International Eurasian Institute for Economic and Political Research, December 4, 2000, http://iicas.org/english/Krsten_4_12_00.htm; "Uzbek President Says Military Underestimated Invaders' Strength," Interfax, August 22, 2000, http://uzland.narod.ru/2000/08_26.htm#militant.

43 По официальным данным, число убитых военнослужащих колебалось от 27 до 32 человек. См.: "Kyrgyz Troops Kill Nine Rebels in Mopping-up Operation," Agence France-Presse, September 25, 2000; "Независимая газета", 29 октября 2000 г.

44 "Chronology of Uzbekistan, 1924-April 2001," International Relations and Security Network, http://www.isn.ethz.ch/onlinepubli/publihouse/fast/suppdata/uzbekistan/uzb_01_chron.pdf; AFP, "Clashes erupt for third night running on Kyrgyz border," September 15, 2000. В ходе серии "зачисток" накануне и после столкновений с боевиками ИДУ в 2000 г. порядка 4 тыс. жителей приграничных горных районов Сурхандарьинской области были принудительно переселены военными и милицией в специально построенные поселки на равнине.

45 В мае 2002 года узбекские власти объявили о прекращении практики предварительной цензуры, однако у правительства сохраняются другие инструменты контроля над СМИ, которые, в свою очередь, сами всячески стремятся избегать любой критики официальной линии. Подробнее см. пресс-релиз Хьюман Райтс Вотч "Узбекистан: критикам затыкают рот" от 26 февраля 2003 года.

46 Подробнее о "признаниях" см. ниже.
47 См. пресс-релиз Хьюман Райтс Вотч "Uzbek Torture Victims Sentenced to Prison Terms" 18 августа 1999 г.

48 Исторически махалля представляет собой автономный институт традиционного общества, организованный вокруг исламских обрядов и событий светской жизни. В период независимости махалля получила законодательное оформление в качестве единицы местного самоуправления. Хотя по закону комитет махалли подчиняется только сходу граждан, на практике он выполняет указания местной администрации и фактически входит в систему органов государственной власти и выступает проводником государственной политики.

49 Законом о религии 1998 года махаллинским комитетам, наряду с другими государственными инстанциями, поручено обеспечивать "соблюдение законодательства о свободе совести и религиозных организациях" (статья 6).

50 Официальный сайт пресс-службы Президента: http://www.press-service.uz/rus/rechi/r01222000.htm
51 1-й канал УзТВ, 27 января 2000 г., цит. по: BBC Worldwide Monitoring, January 28, 2000.
52 1-й канал УзТВ, 9 сентября 2000 г., цит. по: BBC Worldwide Monitoring, September 10, 2000.
53 Интервью Хьюман Райтс Вотч (имена не разглашаются). Коканд, май 1998 г.; см. также Central Asia Monitor, "News and Comments", Vol. 5, 1998, p. 31, где со ссылкой на российскую газету "Время МН" сообщалось о том, что местные власти отслеживают передвижения и поведение как религиозных, так и нерелигиозных жителей и ведут учет потенциальных "смутьянов".
54 Вопросник, распространявшийся в 1998 году органами внутренних дел Узбекистана среди председателей махаллинских комитетов (место не разглашается), получен Хьюман Райтс Вотч из ПЦ "Мемориал" в июне 2002 года. Полный текст см. - Приложение.

55 "President Calls for Extremists to Surrender, Some Heed His Call," Associated Press Newswires, April 5, 1999.
56 Правозащитный центр "Мемориал"; Информационный центр по правам человека в Центральной Азии. Список лиц, арестованных и осужденных по политическим и религиозным мотивам (январь 1999 г. - апрель 2000 г.). Москва, май 2000 г.
57 1-й канал УзТВ, 1 апреля 1999 г., цит. по: BBC Worldwide Monitoring, April 3, 1999.
58 Институт народных заседателей сохранился с советских времен. Они назначаются по случайной выборке и формально участвуют в процессе наравне с председательствующим судьей.
59 Хьюман Райтс Вотч. Неофициальная стенограмма заседания Ташкентского горсуда (в помещении Чиланзарского райсуда) 5 июля 1999 г.
60 1-й канал УзТВ, 16 февраля 1999 г., цит. по: BBC Worldwide Monitoring.
61 Там же.
62 Закон РУ "Об органах самоуправления граждан", принят 14 апреля 1999 г.
63 Приложение № 2 к Постановлению Кабинета министров № 180 от 19 апреля 1999 года "Об уставе общественной организации "Стражи махалли". Здесь и далее - цит. по английскому переводу с узбекского.
64 П. 1 Постановления о посбонах.
65 Пп. 17 и 21 Постановления о посбонах. Посбон является государственным служащим, которому выплачивается содержание из местного бюджета (п. 4). Кандидатуры отбираются комитетом махалли и утверждаются махаллей и местной милицией (пп. 6 и 7). К числу предъявляемых требований относятся: отсутствие проблем с законом, высокие моральные и бытовые качества (п. 6). Примечательно, что кандидат должен быть добровольцем и обладать высоким духовно-нравственным уровнем (п. 3).
66 Пп. 11 и 16 Постановления о посбонах.
67 Там же.
68 П. 19 Постановления о посбонах.
69 Пп. 17, 20 и 22 Постановления о посбонах.
70 П. 17 Постановления о посбонах. Другие обязанности посбонов в социальной сфере включают разъяснение жителям вопросов общественной безопасности и оказание социальной поддержки алкоголикам, наркоманам и оставшимся без попечения родителей.
71 Преемник созданного еще в 1943 году Духовного управления мусульман Средней Азии и Казахстана.
72 1-я программа узбекского радио, цит. по: BBC Worldwide Monitoring.
73 Там же сообщалось о поддержке фетвы председателем Комитета по делам религий при Кабинете министров.
74 Интерфакс, 15 июня 1999 г. Как утверждали в интервью Хьюман Райтс Вотч набожные мусульманки в Узбекистане, муфтий также издал фетву о том, при каких обстоятельствах женщинам разрешается носить хиджаб (имена собеседниц не разглашаются по их просьбе; Ташкент, 1999 г.) Текст фетвы Хьюман Райтс Вотч из муфтията получить не удалось.
75 См. ниже, Усмон Инагамов.

76 Статья 6 Закона о религии гласит: "Координация взаимоотношений государственных органов с религиозными организациями и осуществление контроля за исполнением законодательства о свободе совести и религиозных организациях возлагаются на Комитет по делам религий при Кабинете Министров Республики Узбекистан". На практике, как представляется, Комитет главным образом занимается выявлением, осуждением и цензурированием религиозной практики или идей, идущих вразрез с государственными установками в области ислама, религиозной литературы "фундаменталистского", "экстремистского" или иного "противозаконного" характера, а также религиозных организаций, запрещенных по мотивам их взглядов или содержания их печатных материалов.

77 Комитет также содействует регистрации религиозных организаций любых конфессий, и занимался вопросом регистрации организаций христианских меньшинств и проблемами воскресных школ и однодневных лагерей. Сотрудники Комитета, будучи светскими специалистами в области религии, предоставляют свои заключения не только прокуратуре и суду, но и другим самым различным государственным ведомствам.

78 В силу этого Хьюман Райтс Вотч не имеет возможности проанализировать большую часть литературы, которая фигурировала в судах как доказательство обвинения, за исключением тех случаев, когда нам удавалось получить материалы из собственных источников.

79 Приговор Ташкентского горсуда от 31 мая 1999 года, председательствующий В.Н.Шарипов (цит. по английскому переводу с узбекского).
80 Там же. По апелляции Верховный суд сократил приговор Х.Эргашеву до шести лет лишения свободы (решение от 9 августа 1999 года, председательствующий Р.А.Акбаров).
81 Приговор Ташкентского облсуда от 13 августа 1999 года, председательствующий Б.У.Эргашев.
82 Там же.
83 Там же. Подробнее о статье 159 УК РУ см. ниже.
84 Хьюман Райтс Вотч. Неофициальная стенограмма заседания Ташкентского горсуда (в помещении Чиланзарского райсуда) 8 июля 1999 г.
85 Там же.
86 Там же. Государственный обвинитель ссылался на некую "Исламскую хартию", однако один из представителей "Хизб-ут-Тахрир" в Великобритании Имран Вахид сообщил Хьюман Райтс Вотч, что такого документа у организации не существует и что это некорректный перевод заголовка проекта конституции, который помещен в основной книге "Хизб-ут-Тахрир" - "Система ислама" (см. http://www.hizb-ut-tahrir.org/russian). Материалы переписки по электронной почте 30 мая 2002 г.

87 Хьюман Райтс Вотч. Неофициальная стенограмма заседания Ташкентского горсуда 8 июля 1999 г. (дело слушалось в помещении Чиланзарского райсуда).
88 Там же.
89 Термин "ваххабиты" широко используется и в других частях бывшего СССР применительно к боевикам. Как отмечает исследователь Центральной Азии Мехрдад Агайеги, впервые такая трактовка была применена в отношении "исламских фундаменталистов" в 1980-х годах. См.: Mehrdad Haghayeghi, Islam and Politics in Central Asia, St. Martin's Press, New York, 1995, p. 227, note 55. Во время гражданской войны в Таджикистане "вовчиками" (ваххабитами) называли участников вооруженных формирований оппозиции.

90 Mehrdad Haghayeghi, Islam and Politics in Central Asia, New York: St. Martin's Press, 1995, p 95. Несмотря на то, что ваххабизм не допускает "вольного" толкования Корана и хадисов, в других областях право на независимую позицию признается.
91 Jihad: The Rise of Militant Islam in Central Asia, New Haven and London: Yale University Press, 2002, p. 45.
92 Islam and Politics in Central Asia, p. 92.
93 Islam and Politics in Central Asia, p. 81.
94 Ibid, p. 81.
95 Ibid. p. 95.
96 Jihad, p. 46.
97 Например, Навруз - праздник Нового года.
98 Islam and Politics in Central Asia, pp. 80-81.
99 В своих печатных материалах "Хизб-ут-Тахрир" неоднократно выражала осуждение израильской оккупации Палестины и действий израильских войск на Ближнем Востоке.
N 100 Заявление Министерства внутренних дел Германии от 15 января 2003 года http://www.bmi.bund.de/dokumente/Pressemitteiling/ix_91334.htm. В качестве основания министерство ссылалось на пп. 3, 14, 15 и 18 германского законодательства о религиозных общинах. Министр внутренних дел Отто Шилли заявил: "Хизб-ут-Тахрир злоупотребляет демократической системой для пропаганды насилия и распространения антисемитских призывов. Эта организация хочет посеять ненависть и насилие". И далее: "Организация выступает за реализацию политических целей насильственными средствами. Хизб-ут-Тахрир отказывает Израилю в праве на существование и призывает к его уничтожению. Организация также распространяет массированную антисемитскую пропаганду и призывает убивать евреев". См. также: Peter Finn, "Germany Bans Islamic Group; Recruitment of Youths Worried Officials," The Washington Post, January 16, 2003. В статье говорится, что германские официальные лица обвинили "Хизб-ут-Тахрир" в распространении "насильственного антисемитизма" и в установлении контактов с неонацистами. В апреле на квартирах более 80 подозреваемых в поддержке "Хизб-ут-Тахрир" полиция провела обыски, однако никаких арестов не последовало. См.: Associated Press, "Germany stages new raids against banned Islamic organization," April 11, 2003.NN 101 14 февраля 2003 года Верховный суд России по представлению Генеральной прокуратуры признал "Хизб-ут-Тахрир" террористической организацией. Как отмечалось в заявлении МИД России от 9 июня 2003 года, "основными критериями для включения в список террористических организаций являются: осуществление деятельности, направленной на насильственное изменение конституционного строя Российской Федерации; связи с незаконными вооруженными формированиями, а также с радикальными исламистскими структурами, действующими на территории Северного Кавказа; связи или членство в организациях, признанных международным сообществом террористическими" (цит. по англ. тексту: "On the Detention of Members of the Terrorist Organization 'Islamic Liberation Party' ('Hizb ut-Tahrir al Islami')," June 9, 2003, Daily News Bulletin, June 11, 2003. http://www.ln.mid.ru/bl.nsf/0/43bb94f12ad12c7543256d42005a9b49?OpenDocument). 6 июня 2003 года в Москве были задержаны 55 человек - как утверждалось, членов "Хизб-ут-Тахрир". Двоим (гражданам Киргизии и Таджикистана) было предъявлено обвинение в незаконном хранении гранат и взрывчатых веществ (там же). На момент подготовки настоящего доклада Хьюман Райтс Вотч не располагала никакой информацией ни о дальнейшей судьбе этих людей, ни об исходе уголовного преследования. Российский правозащитный центр "Мемориал" выразил сомнение в эффективности действий правоохранительных органов, отметив, что большинство задержанных были просто нелегальными рабочими-мигрантами и были вскоре освобождены (см.: "Russian rights group: Detention of 55 'Islamic extremists' was sham," Associated Press, June 25, 2003).

102 Одним из последних по времени проявлений этой позиции стало заявление первого секретаря посольства США в Ташкенте Л.Меммота в интервью Хьюман Райтс Вотч 4 мая 2003 года: "Это проблема не религиозных, а политических преследований". Вопрос о признании американской администрацией арестованных за членство в "Хизб-ут-Тахрир" жертвами религиозных репрессий связан с серьезными правовыми и внешнеполитическими последствиями. По американскому Закону о свободе религии в зарубежных странах администрация должна ежегодно определять существование религиозных преследований в различных странах. Если будет признано, что то или иное правительство "причастно к особо серьезным нарушениям свободы религии или попустительствует им", в отношении такого правительства администрация должна задействовать широкий набор мер воздействия: от неофициальных демаршей до санкций включительно.

103 Подробнее о правовых аспектах см. ниже.
104 Хьюман Райтс Вотч. Неофициальная стенограмма заседания Ташкентского горсуда (в помещении Чиланзарского райсуда) 30 июня 1999 года. Подробнее о содержании клятвы "Хизб-ут-Тахрир" см. ниже - Процесс по делу 13 членов "Хизб-ут-Тахрир".

105 Некоторые члены "Хизб-ут-Тахрир", особенно в Андижане, были осуждены по статье 155 УК РУ (терроризм), однако проведенный Хьюман Райтс Вотч анализ этих дел не выявил никаких ссылок на конкретные акты насилия. На одном из ташкентских процессов после событий 11 сентября 2001 года прокурор говорил о связях девяти обвиняемых - членов "Хизб-ут-Тахрир" с Усамой бен Ладеном и "Аль-Каидой". При этом, по данным наблюдателей на процессе, никаких доказательств приведено не было. Один из журналистов, освещавших процесс, назвал эту связь "мистической" и привел слова подсудимого Нуруллы Маджидова: "Мы не связаны ни с Усамой бен Ладеном, ни с любой другой террористической организацией, у нас другие методы борьбы. Мы отстаиваем наши идеи мирными средствами" ("Tashkent Cracks Down on Islamists," Institute for War and Peace Reporting, October 12, 2001). В октябре 2001 года эти девять человек были приговорены к различным срокам лишения свободы: от 9 до 20 лет. Представители британской организации "Хизб-ут-Тахрир" также отрицали какую-либо связь с бен Ладеном или "Аль-Каидой" (интервью Хьюман Райтс Вотч с членами руководящего комитета "Хизб-ут-Тахрир" в Великобритании, Лондон, 29 июня 2002 г.).

106 Ahmed Rashid, "Interview with Leader of Hizb-e Tahrir," The Analyst, http://www.eurasianet.org/resource/cenasia/hypermail/200011/0066.html
107 Интервью Хьюман Райтс Вотч (имя не разглашается). Ташкент, февраль 2001 г.
108 Хьюман Райтс Вотч. Неофициальная стенограмма заседания Ташкентского горсуда (в помещении Чиланзарского райсуда) 30 июня 1999 года, председательствующий Рахмонов.
109 Там же.
110 Там же.
111 Там же.
112 Хьюман Райтс Вотч. Неофициальная стенограмма заседания Ташкентского горсуда (в помещении Чиланзарского райсуда) 20 июля 1999 года, председательствующий Рахмонов.
113 Официальный сайт "Хизб-ут-Тахрир" http://www.hizb-ut-tahrir.org/russian
114 Там же.
115 Примером может служить листовка от 24 июля 2000 года "Идеология, которую президент Узбекистана Каримов хочет навязать мусульманам" (оригинал на английском) http://www.khilafah.com/home/lographics/category.php?DocumentID=189&TagID=3. В ней, в частности, говорится: "Чтобы бороться с идеей Халифата, [правительство Каримова] сначала объявило, что концепция Халифата противоречит Исламу, противоречит методу Великого Имама Абу-Ханифы, но когда мусульмане поняли, что Халифат - это единственный путь применить Ислам и шариат в полном соответствии с Исламом и с методом Абу-Ханифы, их заговор стал очевидным и провалился".

116 В программных материалах "Хизб-ут-Тахрир" также говорится, что долг каждого мусульманина - разоблачать неправедных правителей. Статья 20 проекта Конституции исламского государства гласит: "Правом всех мусульман, а также их коллективной обязанностью (фарз кифая) является требование отчета от правителей за их действия" (см. http://www.hizb-ut-tahrir.org/russian). Таким образом, критика несправедливости власти представляется как отчетливо религиозное действие, поскольку рассматривается как предпосылка создания всемирной мусульманской уммы, которой Аллах дарует исламское государство, или халифат.

117 Основополагающий текст "Хизб-ут-Тахрир" - "Система Ислама" гласит: "Не должно иметь место в жизни все то, что дает повод для восприятия религии как ограниченной духовным значением и отделенной от политики и правления".
118 Хьюман Райтс Вотч. Неофициальная стенограмма заседания Ташкентского горсуда (в помещении Чиланзарского райсуда) 30 июня 1999 г.
119 Там же.

120 Одна из листовок (9 апреля 2000 г.) гласит: "Будучи совершенным и законченным, Ислам имеет право управлять миром". Оригинал на английском: "Government of Uzbekistan Displays the Decline of Systems of Belief," http://www.khilafah.com/home/lographics/category.php?DocumentID=84&TagID=3

121 Листовка от 24 июля 2000 года "Идеология, которую президент Узбекистана Каримов хочет навязать мусульманам" (оригинал на английском) http://www.khilafah.com/home/lographics/category.php?DocumentID=189&TagID=3: "Поскольку Ислам - это идеология и система, способная полностью решить все проблемы и ведущая по безусловно правильному пути развития … Ислам - это религия, ниспосланная Аллахом Посланнику его Мухаммеду (благословение Аллаха и мир ему). Поэтому мы принимаем Ислам не потому, что так делали наши предки, но потому что это истинная религия, ниспосланная Аллахом, и мы подчиняемся ее правилам и обращаемся к ней, как велит нам Аллах".

122 Эта мысль проводится в листовке от 24 апреля 2000 года "Президент Узбекистана признает свое интеллектуальное банкротство" (оригинал на английском: http://www.khilafah.com/home/lographics/category.php?DocumentID=1&TagID=3): "В исламском мире вера - это Ислам, а исламская вера - это такая вера, из которой вырастает система организации всех сторон жизни людей. И эта система является единственно правильной для мира, потому что она исходит от Аллаха. И любая попытка разделить эту веру и систему или смешать вместе разные веры и системы - это следствие недоумия, результат которого - поражение".

123 Листовка от 9 апреля 2000 года, оригинал на английском: "Government of Uzbekistan Displays the Decline of Systems of Belief," http://www.khilafah.com/home/lographics/category.php?DocumentID=84&TagID=3

124 Листовка от 24 июля 2000 года "Идеология, которую президент Узбекистана Каримов хочет навязать мусульманам" (оригинал на английском) http://www.khilafah.com/home/lographics/category.php?DocumentID=189&TagID=3
125 Там же.
126 Листовка от 24 апреля 2000 года "Президент Узбекистана признает свое интеллектуальное банкротство" (оригинал на английском: http://www.khilafah.com/home/lographics/category.php?DocumentID=1&TagID=3).
127 Листовка от 9 апреля 2000 года, оригинал на английском: "Government of Uzbekistan Displays the Decline of Systems of Belief," http://www.khilafah.com/home/lographics/category.php?DocumentID=84&TagID=3.
128 Листовка от 24 апреля 2000 года "Президент Узбекистана признает свое интеллектуальное банкротство" (оригинал на английском: http://www.khilafah.com/home/lographics/category.php?DocumentID=1&TagID=3). Представляется, что здесь имеет место прямая ссылка на Коран (5:82): "Ты, конечно, найдешь, что более всех людей сильны ненавистью к уверовавшим иудеи и многобожники".

129 Ahmed Rashid, "Interview with Leader of Hizb-e Tahrir," The Analyst, November 22, 2000.
130 Статья 4 МПГПП допускает для государств-участников возможность отступления от обязательств по этому международному договору "во время чрезвычайного положения, при котором жизнь нации находится под угрозой". При этом по ряду статей, включая статью 18, право отступления не возникает ни при каких обстоятельствах.

131 Human Rights Committee, General Comment 10, Article 19, 1983. Здесь и далее - цит. по англ. тексту. http://www.unhchr.ch/tbs/doc.nsf/(Symbol)/2bb2f14bf558182ac12563ed0048df17?Opendocument
132 Human Rights Committee, General Comment 22, Article 18, 1993. http://www.unhchr.ch/tbs/doc.nsf/(Symbol)/9a30112c27d1167cc12563ed004d8f15?Opendocument
133 Там же.
134 Статья 18-2 МПГПП гласит: "Никто не должен подвергаться принуждению, умаляющему его свободу иметь или принимать религию или убеждения по своему выбору".
135 Human Rights Committee, General Comment 22, Article 18, 1993. http://www.unhchr.ch/tbs/doc.nsf/(Symbol)/9a30112c27d1167cc12563ed004d8f15?Opendocument
136 Там же.
137 Закон РУ "О свободе совести и религиозных организаций" от 1 мая 1998 года, если не учитывать промежуточный вариант 1993 года, фактически сменил советский Закон о свободе совести от 14 июня 1991 года.
138 Закон РУ "О внесении изменений и дополнений в некоторые законодательные акты Республики Узбекистан" от 1 мая 1998 года.
139 1-я программа Узбекского радио, цит. по: BBC Worldwide Monitoring, May 11, 1998.
140 Интерфакс, 1 мая 1998 г., цит. по: BBC Worldwide Monitoring.

141 Узбекские правоохранительные и судебные власти также игнорируют норму о верховенстве права международных договоров, которая содержится в статье 2 Закона о религии: "Если международным договором Республики Узбекистан установлены иные правила, чем те, которые содержатся в законодательстве Республики Узбекистан о свободе совести и религиозных организациях, то применяются правила международного договора".
142 Статья 5 Закона о религии.
143 Статья 19 Закона о религии.
144 Статья 244-1 УК в редакции 1998 г.

145 Полный текст статьи 244-1 УК в редакции 1998 г.:
Изготовление или хранение с целью распространения материалов, содержащих идеи религиозного экстремизма, сепаратизма и фундаментализма, призывы к погромам или насильственному выселению граждан либо направленных на создание паники среди населения, совершенное после применения административного взыскания за такие же действия - наказывается штрафом от 50 до 100 минимальных размеров заработной платы или исправительными работами до 3 лет либо арестом до 6 месяцев или лишением свободы до 3 лет с конфискацией имущества или без таковой.
Распространение в любой форме сведений и материалов, содержащих идеи религиозного экстремизма, сепаратизма и фундаментализма, призывы к погромам или насильственному выселению граждан либо направленных на создание паники среди населения, а равно использование религии в целях нарушения гражданского согласия, распространения клеветнических, дестабилизирующих обстановку измышлений и совершения иных деяний, направленных против установленных правил поведения в обществе и общественной безопасности, - наказывается штрафом от 75 до 100 минимальных размеров заработной платы или арестом до 6 месяцев либо лишением свободы от 3 до 5 лет с конфискацией имущества или без таковой.
Действия, предусмотренные частью первой или второй настоящей статьи, совершенные:
а) по предварительному сговору или группой лиц;
б) с использованием служебного положения;
в) с использованием финансовой или иной материальной помощи, полученной от религиозных организаций, а также от иностранных государств, организаций и граждан, -
наказываются лишением свободы от 5 до 8 лет с конфискацией имущества.

146 Статья 246 УК (контрабанда).
147 Конфискация фигурирует в целом ряде статей УК РУ. При этом исполнение приговора чревато негативными последствиями не только для самого осужденного, но и для членов его семьи.
148 Как утверждает Минюст, Указ Президента РУ № 882 от 14 августа 1998 года разрешает регистрировать религиозные группы с меньшим составом по решению специальной комиссии Министерства юстиции. "Народное слово", 30 сентября 1998 г.
149 Статья 8 Закона о религии.


150 Статья 19 Закона о религии гласит: "Центральные органы управления религиозных организаций вправе производить, экспортировать, импортировать и распространять предметы религиозного назначения, религиозную литературу и иные информационные материалы религиозного содержания в порядке, установленном законодательством Республики Узбекистан. Доставка и реализация изданной за рубежом религиозной литературы осуществляется после проведения экспертизы ее содержания в порядке, установленном законодательством. Центральные органы управления религиозных организаций имеют исключительное право на выпуск и распространение предметов религиозного культа при наличии соответствующей лицензии".

151 "Народное слово", 30 сентября 1998 г., цит. по: BBC Monitoring, November 11, 1998.
152 Там же.

153 В 1999 году формулировка была изменена с "запрещенных" на "незаконные общественные объединения или религиозные организации", срок наказания остался прежним. (Закон РУ "О внесении изменений и дополнений в некоторые законодательные акты Республики Узбекистан" от 15 апреля 1999 г.) Поскольку "Хизб-ут-Тахрир" часто фигурирует как "запрещенная" организация, у некоторых наблюдателей складывается впечатление, что она была запрещена правительством. Однако статус "запрещенной" основан исключительно на отсутствии регистрации и на том, что правительство считает ее "религиозно-экстремистской организацией".

154 Статья 216-2 применяется редко. Прокуратура и суд предпочитают квалифицировать обвинение по статье 216, которая предусматривает до пяти лет. Статья 216-2 также распространяется на "организацию и проведение служителями культа и членами религиозных организаций специальных детских или юношеских собраний, а также трудовых, литературных и иных кружков и групп, не имеющих отношения к отправлению культа" (до трех лет лишения свободы).

155 Закон о свободе совести от 14 июня 1991 г.


156 Статья 240 Кодекса об административной ответственности предусматривает штраф от 5 до 10 минимальных зарплат. В 2003 году минимальный размер заработной платы составлял 3 535 сумов, или около 4 долл. США.
157 Статья 9 Закона о религии.
158 Закон РУ "О внесении изменений и дополнений в некоторые законодательные акты Республики Узбекистан" от 1 мая 1998 г.
159 Там же.
160 Как отмечалось выше, Комитет ООН по правам человека разъяснил, что "выполнение религиозных и ритуальных обрядов может включать не только церемониальные действия, но также и такие обычаи, как соблюдение предписаний в пище, одежде или головных уборах, участие в обрядах, связанных с определенными событиями жизни, а также использование данной группой определенного традиционного языка". Human Rights Committee, General Comment 22, Article 18, 1993.
http://www.unhchr.ch/tbs/doc.nsf/(Symbol)/9a30112c27d1167cc12563ed004d8f15?Opendocument

161 Подробнее см.: Хьюман Райтс Вотч. До занятий не допускаются: дискриминационные отчисления студентов-мусульман. Т. 11, № 12(D), октябрь 1999 г. http://www.hrw.org/russian/reports/uzbek/1999/oct/index.php
162 Статья 7 Закона о свободе совести от 14 июня 1991 г.

163 Главная возможность избежать квалификации по статье 159 для обвиняемых в нарушении религиозного законодательства - это т.н. "смягчающие обстоятельства" в делах о членстве в "Хизб-ут-Тахрир". Так, если обвиняемый утверждает, что он оказался там "случайно", или что на самом деле он вообще не имеет отношения к организации, или что он прекратил посещение занятий и не участвовал в распространении литературы, тогда в некоторых случаях статья может быть изменена на 216-ю (участие в незаконных религиозных организациях), максимальный срок наказания по которой значительно меньше.

164 На момент выхода настоящего доклада не было известно ни одного случая, когда независимого мусульманина приговорили бы к смертной казни именно по этой статье.

165 Ни в одном из рассматриваемых здесь случаев уголовное преследование независимых мусульман не осуществлялось за публичные выступления, которые доказанно носили бы характер прямых и недвусмысленных призывов к насилию.